Что такое скифский праздник

Традиции скифов – кровавые жертвы и прекрасное искусство

Огромные территории от Причерноморья до Алтая за восемь веков до нашей эры оказались под властью скифского народа. Традиции скифов могут показаться страшными и жестокими современному человеку, но в те времена законы жизни диктовались совсем иным мировоззрением.

На мой взгляд, наиболее полная картина о культуре скифов описана в работах Геродота. И всё-таки не стоит забывать, что древний историк был греком, а потому мог преувеличить злобу и воинственность кочевников. Что же представляли собой быт и верования племён, что некогда властвовали в бескрайних степях?

Воинские традиции скифов

Всего за одно столетие скифам удалось покорить обширные территория, захватив не только земли у Чёрного моря, но и значительную территорию Малой Азии. Эти кочевники рождались и умирали в пути, а неизменными в их жизни было две составляющих – кони и войны. Что касается последнего пункта, то воителями у скифов являлись не только мужчины.

Вполне вероятно, что легендарные амазонки на самом деле были скифскими женщинами-воинами, поскольку они наравне с мужчинами с детства осваивали верховую езду и искусство стрельбы из лука.

В скифском обществе во главе стоял царь. Именно ему отводилась роль военачальника и судьи, однако народ мог высказаться на «совете скифов». Что интересно, такая форма прогрессивной демократии появилась у скифов гораздо раньше, чем у многих соседних народов. Порой воины вершили и судьбу царя.

Например, известно, что Анархарсис был покаран смертью за пристрастие к греческой культуре, что скифами было воспринято как измена собственной культуре.

Большая часть традиций скифов принадлежит к воинским обычаям. Греки не раз описывали жестокость кочевников, их безжалостное отношение к врагам и пленникам.

Чтобы доказать свою силу, скиф должен был продемонстрировать царю головы поверженных им противников. Чем больше было голов – тем большая доля из захваченных трофеев принадлежала воину. Если же скиф впервые участвовал в сражении, убив первого врага, он должен был выпить из кубка кровь поверженного.

Если враг был отважен в бою, скиф-победитель оказывал ему особую «милость». Из черепа убитого делалась чаша, которую украшали драгоценными камнями и золотом. А теперь представьте, в какой ужас приходили другие народы, едва увидев скифское пиршество с такими кубками.

Кроме этого, в качестве украшения на своей лошади кочевники возили скальпы убитых ими врагов. На мой взгляд, это была также психологическая атака, заставляющая противника растеряться и потерять бдительность.

О дружбе и помощи

Но давайте вспомним и о менее жестоких традициях скифов. Я хочу обратить внимание на обряды, связывавшие двух друзей. Вероятно, дружбу скифы как воины ценили превыше всего. Ради своего товарища скиф, не раздумывая, мог пожертвовать собой.

Для того, чтобы закрепить это чувство, проводился особый ритуал братания. Сначала два друга клялись быть рядом в битвах и мирной жизни, после чего каждый из них надрезал свою руку. Вытекающую кровь собирали в золотую чашу, после чего каждый из участников ритуала выпивал свою половину. Также ритуал мог дополняться обменом оружия, что для скифов было главной ценностью.

Не менее трепетно скифы относились и к взаимопомощи. Чтобы попросить о помощи других людей скиф закалывал быка. Мясо животного отправлялось в котёл над огнём, а шкуру расстилали на земле. Проситель садился на неё, ожидая прихода «гостей».

Те, что считали своим долгом помочь соплеменнику, подходили к костру, брали в качестве угощения мясо и выслушивали просьбу скифа. Интересно, что и в наше время некоторые ираноязычные народы используют поговорку «сидеть на шкуре, что значит «нуждаться в помощи».

Магия и верования в традициях скифов

Не менее интересны традиции скифов, связанные с религией. У этого древнего народа был обширный пантеон разных богов.

Одной из наиболее почитаемых считалась богиня Табити. Она являлась воплощением очага, огня. Пламя и солнце для скифов были священными, а потому и все бог, связанные с ними, представлялись как покровители и защитники народа. В священных местах скифы совершали жертвоприношения, проливая на алтари кровь быков, лошадей, коз.

У скифов существовало и некое понятие магии. Согласно их верованиям и мифам, при болезни царя или простого скифа был виновен тот, кто наслал недуг. Сама по себе хворь явиться не могла, а значит, необходимо было найти недругов и уничтожить их. После смерти врагов самочувствие правителя должно было улучшиться.

Как бы ни были жестоки скифы, нельзя не восхититься их искусством. Вершины мастерства кочевой народ достиг в изготовлении ювелирных изделий и кузнечном деле. Самые популярные орнаменты демонстрируют нам мифических и реальных животных.

Интересно, что чаще всего звери находятся в движении, однако их головы повёрнуты к нам. В понимании скифов это были не просто украшения, а изображения тотемов предков, которым народ поклонялся не меньше, чем богам. Ожерелья или рукояти кинжалов, украшенные такими животными, должны были оградить своего владельца от зла и тёмных сил.

Скифские украшения поражают своей красотой

Помните слова А.Блока? «Да скифы мы! Да азиаты мы!». Мне кажется, эта фраза очень точно характеризует нас. Не секрет, что в своё время скифы занимали не только Малую Азию, но и значительную часть современной России. Неудивительно, если в числе наших предков окажутся и эти кочевники. Традиции скифов называть жестокими и кровожадными, но именно эти племена стали одним из самых могущественных народов древнего мира.

Источник статьи: http://musaget.ru/traditsii-skifov-krovavye-zhertvy-i-prekrasnoe-iskusstvo/

Солнечные праздники

Posted by admin on 20 марта 2012 in Культура · 0 Comments

День весеннего равноденствия

День весеннего равноденствия – день наступления астрономической весны. 20 марта 2012 года в 08:14 по московскому времени Солнце пересечет небесный экватор и перейдет из южного полушария в северное. В день весеннего равноденствия на всей Земле день равен ночи, Солнце восходит точно на востоке, а заходит точно на западе.

Абдул-Баха (один из основателей бахаизма) говорит, что день равноденствия символизирует единство всей планеты, поскольку в этот день солнце освещает всю землю одинаково.
«…Этот священный день, когда солнце равно освещает всю землю, называется равноденствием, и равноденствие является символом Богоявления. Солнце Истины поднимается над горизонтом Священной Милости и посылает свои лучи. Сей день и посвящен празднованию этого…»

О днях весеннего равноденствия прекрасно знали еще древние ученые Китая, Индии, Египта. В древности дни весеннего равноденствия считались большим праздником.

Масленица

Масленица – древний славянский праздник. Это — озорное и весёлое прощание с зимой и встреча весны, несущей оживление в природе и солнечное тепло.

Люди испокон веков воспринимали весну как начало новой жизни и очитали Солнце, дающее жизнь и силы всему живому. В честь солнца сначала пекли пресные лепёшки, а когда научились готовить заквасное тесто, стали печь блины. Блины, непременный атрибут масленицы, — символ солнца, которое все ярче разгоралется, удлиняя дни. Блин, как и солнце, жёлтый, круглый и горячий.

С введением христианства изменился и обряд празднования. Масленица получила свое название от церковного календаря, потому что в этот период времени — последнюю неделю перед Великим Постом, разрешается вкушение сливочного масла, молочных продуктов и рыбы, по-другому эта неделя в Православной Церкви именуется сырной. Дни масленицы меняются в зависимости от того, когда начинается Великий пост.

После установления на Руси христианства торжество сохранили, но всегда считали не церковным, а народным.

Он — широкий, разгульный, веселый, озорной.

Праздновать Масленицу — едва ли не самое весёлое время в году — начинали с понедельника. Каждый день имел собственное название: понедельник — «встреча», вторник — «заигрыши», среда — «лакомка», четверг — «разгул», «перелом», «широкий четверг», пятница — «тёщины посиделки», суббота — «золовкины посиделки», воскресенье — «проводы», «прощёный день». Масленицы ждали, к ней тщательно готовились: заливали для катаний крутые склоны берегов, строили высокие ледяные и снежные горы, крепости, городки. Последние два дня праздника были исполнены всеобщего веселья. На льду озёр и рек штурмовали снежные городки, в которых укрывалось чучело Марены под защитой ряженых. Там же устраивали яростные кулачные бои, на которые сбегались мужики разного возраста и из разных деревень. В воскресенье провожали зиму. Сжигали насаженное на шест чучело Марены.

Жаворонки

На Жаворонки, 22 марта, день с ночью меряются. Зима кончается, весна начинается. У русских повсюду существовала вера в то, что в этот день из теплых стран прилетают сорок разных птиц, и первая из них — жаворонок. На Жаворонки обычно пекли «жаворонков», в большинстве случаев с распростертыми крылышками, как бы летящих, и с хохолками. Птичек раздавали детям, и те с криком и звонким смехом бежали закликать жаворонков, а с ними и весну. Печеных жаворонков насаживали на длинные палки и выбегали с ними на пригорки или насаживали птичек на шесты, на палки плетня и т.п. и, сбившись в кучу, что есть силы кричали:

«Жаворонки, прилетите,
Студену зиму унесите,
Теплу
весну принесите:
Зима нам надоела,
Весь хлеб у нас
поела!»

Масленица

23 марта – Масленица-Комоедица. Сейчас многие позабыли, а кто-то и не знал никогда, что Масленица — не просто встреча весны. Пожалуй, мало кто вспомнит и предположение о том, что раньше Масленица называлась Комоедицей, знаменуя наступление весеннего равноденствия.

Масленица – древний славянский праздник. Это — озорное и весёлое прощание с зимой и встреча весны, несущей оживление в природе и солнечное тепло.

Люди испокон веков воспринимали весну как начало новой жизни и почитали Солнце, дающее жизнь и силы всему живому. В честь солнца сначала пекли пресные лепёшки, а когда научились готовить заквасное тесто, стали печь блины. Блины, непременный атрибут масленицы, — символ солнца, которое все ярче разгоралется, удлиняя дни. Блин, как и солнце, жёлтый, круглый и горячий.

Праздновать Масленицу — едва ли не самое весёлое время в году — начинали с понедельника. Каждый день имел собственное название: понедельник — «встреча», вторник — «заигрыши», среда — «лакомка», четверг — «разгул», «перелом», «широкий четверг», пятница — «тёщины посиделки», суббота — «золовкины посиделки», воскресенье — «проводы», «прощёный день». Масленицы ждали, к ней тщательно готовились: заливали для катаний крутые склоны берегов, строили высокие ледяные и снежные горы, крепости, городки. Последние два дня праздника были исполнены всеобщего веселья. На льду озёр и рек штурмовали снежные городки, в которых укрывалось чучело Марены под защитой ряженых. Там же устраивали яростные кулачные бои, на которые сбегались мужики разного возраста и из разных деревень. В воскресенье провожали зиму. Сжигали насаженное на шест чучело Марены.

Навруз – новый день

Многие народы сохранили день весеннего равноденствия как
праздник в календаре. Весенний новогодний праздник равноденствия — Навруз, стал неотъемлемой частью культуры многих народов. Его отмечают как национальный татары, казахи, башкиры, киргизы, таджики, узбеки и многие другие народы. В ряде стран Навруз объявлен государственным праздником, а 21 марта — выходным днем. Это первый день солнечного календаря, начало весны. Навруз – праздник бахаи, зороастризма, ислама.

Среди прочего он символизирует день заключения первого Завета между Богом и человечеством; первый восход солнца; день, когда Ноев ковчег остановился на горе Арарат; первое явление архангела Гавриила Мухаммаду; день, когда Али выбросил из Каабы идолов; явление Каима (Обетованного Посланника Божьего в исламе); а также окончательную победу Каима над Антихристом.

Бахаулла так говорит об этом празднике: «Воистину, сей день есть венец всех месяцев и исток их, день, когда дыхание жизни веет на всякую сотворенную вещь. Велико благословение на том, кто приветствует его в сиянии и радости. Мы свидетельствуем, что он, воистину, из тех, кто обрел блаженство»

Источник статьи: http://newskif.su/2012/solne4nie_prazdniki/

Культы и ритуалы Скифии

Культы и ритуалы Скифии

Как и многие другие кочевые народы древности и средневековья, скифы не имели специально сооруженных храмов, а культовые обряды были просты и не требовали сложной утвари для совершения. Картина меняется с переходом к полукочевому образу жизни и усилением влияния греческой культуры. Ритуалы становятся все более сложными и дорогостоящими; в мастерских античных городов Северного Причерноморья лучшие художники-торевты изготавливают для этих ритуалов многочисленные сосуды из золота и серебра – ритоны, кубки, а также украшения для роскошных одежд скифских владык и парадных конских уборов.

В жертву богам скифы приносили главное свое богатство – скот и особенно лошадей. Жертвенное животное полагалось убить, не пролив ни капли крови: жертву душили, закручивая петлю на шее вставленной в нее палкой. Этим скифы отличались от прочих иранцев, закалывавших жертвенных животных. Бескровные жертвоприношения у скифов, как считают ученые, являются индоарийской традицией, сохранившейся со времен индоиранской общности. Таким же бескровным способом приносили в жертву и людей на царских похоронах. Кровавые человеческие жертвы приносили лишь божеству войны Арею. Мясо жертвенных животных варили в котлах, а потом куски, предназначенные богам, просто кидали на землю. Для коллективных (в том числе и ритуальных) трапез служили большие бронзовые котлы с двумя ручками по краю венчика. Самые большие котлы встречаются в курганах высшей скифской знати.

Коллективные трапезы вообще характерны для воинского быта. Герои эпических сказаний кочевников в перерывах между битвами обычно пируют или устраивают охоты. В скифских погребениях найдено большое количество сосудов из драгоценных металлов или деревянных, с золотыми обкладками, нередко украшенных высокохудожественными изображениями культово-мифологического характера. Такое подчеркнутое внимание к сосудам связано с их использованием в ритуалах. Чаша, по преданию, была среди священных даров, упавших с неба в «изначальные времена». Поэтому каждый скиф, по Геродоту, носил на поясе чашу.

«Скифы гордятся своими могилами», – писал римский историк Плутарх. И действительно, величественные курганы царей высотой до 20 м и даже более, стоящие среди ровной степи, производили сильное впечатление на современников. Высокие курганы окружались десятками и сотнями более мелких насыпей, высота которых соответствовала рангу погребенных в них лиц. На вершинах курганов и возле них устраивались площадки для поклонения умершим, которые превратились после смерти в духов-покровителей местности. На многих курганах стояли каменные изваяния воинов с ритоном в руках. Из оружия здесь чаще всего представлены меч и лук, иногда топор, нагайка, гривна, пояс и шлем.

Илл. 119. Золотая бляшка с изображением крылатой богини.

IV в. до н. э. (место находки неизвестно)

В жизни скифов-кочевников большое место занимал культ дикой природы и тесно связанные с ним скотоводческие обряды и поверья. Большинство таких обрядов было приурочено к сезонным праздникам, в основном весенним и осенним.

С новогодним весенним праздником связаны, очевидно, изображения на золотой пекторали – нагрудном украшении, найденном в Толстой Могиле – в ограбленном погребении царского кургана IV в. до н. э. в г. Орджоникидзе Днепропетровской обл. В верхнем ярусе пекторали изображены домашние животные с приплодом, сцены доения овец, а в центре – два пожилых скифа, занятые, видимо, пошивом ритуального одеяния из шкур. Вероятно, это покровители животноводства (обычно это именно парные божества), воплощавшие два аспекта царской власти – сакральный и военный. А главный смысл всего изображения – магическая формула благополучия, прежде всего умножения скота. В нижнем ярусе пекторали изображены терзания копытных животных хищниками. Мир дикой природы, где господствуют смерть и разрушения, противопоставлялся внутреннему кругу упорядоченного человеческого мира, мира жизни и созидания. Пектораль была, несомненно, деталью царского ритуального убранства. Подобно тому, как в скифском пантеоне преобладали мужские божества, так и в сфере отправления культов мужчинам принадлежала ведущая роль.

Сами цари также выполняли определенные жреческие функции, например, совершали жертвоприношения в честь священных золотых реликвий, якобы дарованных небесным божеством первым царям. В этих обрядах принимал участие и ритуальный заместитель царя. Как уже упоминалось, он должен был охранять золотые реликвии, и если он засыпал возле них, то его предавали смерти до истечения года. Вероятно, эти обряды с участием царя и его двойника входили в ритуал новогоднего празднества, на котором повторялись сакральные действия, совершенные божеством при сотворении мира. Интересно, что в числе главных реликвий скифов были, наряду с секирой воинов и чашей жрецов, золотые плуг и ярмо – символы оседлого земледельческого хозяйства, возможно, они появились в скифской мифологии и культах после покорения оседлого лесостепного населения. В число новогодних ритуалов, судя по всему, входил и священный брак царя и богини плодородия, которую представляла ее жрица. Это событие, сопровождаемое пиршеством-жертвоприношением, изображено на золотой пластине головного убора, найденной в кургане у с. Сахновка на Черкасщине. В центре – сидящая на троне богиня с зеркалом в руке, перед ней коленопреклоненный бородатый скиф с посохом или скипетром. Здесь же сказитель, аккомпанирующий себе на струнном инструменте, прислужники, разливающие напитки и ведущие жертвенного барана. Сюжет и отчасти композиция заимствованы из передневосточного искусства, но все персонажи одеты в скифские костюмы. Главное место в новогодних ритуалах занимал поединок героя-первопредка с чудовищем. Победа героя означала торжество света, справедливости и порядка.

Погребальный культ, по определению С.А. Токарева, – это совокупность религиозно-мистических обрядов и представлений, связанных с погребением умерших и самим умершим. Этот культ относился у скифов к числу семейнородовых. С VI в. до н. э., когда формируются курганные могильники, преобладал семейный характер захоронений – в одной могиле или, чаще, под одной насыпью. В пределах больших могильников выделяются мелкие курганные группы, соответствующие семейным или семейно-родовым группам.

Судя по данным погребального обряда и сведениям Геродота, загробная жизнь представлялась продолжением земной. Специальные божества загробного мира неизвестны. Геродот оставил чрезвычайно интересное описание погребально-поминальной обрядности на примере похорон скифских царей. Скифов, как простых, так и «царей», после смерти 40 дней возили по всей округе и друзья покойного устраивали угощение для всего погребального кортежа и для него самого. Тела царей бальзамировали и возили на повозке по территориям всех подвластных племен, население которых с выраженными знаками глубокой скорби (обстриженные в кружок волосы, расцарапанные лица, надрезы на руках и т. д.) присоединялось к траурной процессии с погребальными дарами.

Таким образом, похороны царя превращались в событие общескифского значения (человеческие жертвы, конские могилы). Коням придавалось большое значение при перенесении умершего в загробный мир. Эти представления существовали у всех индоиранцев, их пережитки сохранились до наших дней. Вместо коня могли также положить уздечку. Умершие цари присоединялись к сонму богов, их могилы становились объектом почитания.

Скотоводческие обряды и поверья были тесно связаны с культом дикой природы. Большинство из них было приурочено к сезонным праздникам, в основном весенним и осенним.

Значительный интерес представляет рассказ Геродота о скифском новогоднем празднике, учрежденном якобы Колаксаем, первым скифским царем, в честь священного золота, которое упало с неба и было предназначено именно ему. Главные компоненты праздника: ночное бдение у священного золота ритуального заместителя царя, его убийство через некоторое время, объезд царем-всадником земельного надела. В ритуале праздника была, вероятно, и пахота – имитация священного брака и божества земли. Эти два элемента праздника реконструированы на основе мифологических сюжетов и обрядов иных индоевропейских народов. В целом в этом празднике и связанных с ним культовых легендах слились, видимо, элементы среднеевропейской аграрной мифологии (мотив священного плуга) и индоиранской концепции царской власти. Это произошло, вероятно, в результате тесных контактов скифов-кочевни-ков и местных земледельческо-скотоводческих племен, на земле которых, возможно, проводился этот праздник.

Обряды, совершавшиеся во время новогоднего празднества, повторяли сакральные действия при сотворении мира. И в то же время это было новое творение мира, обновление всего природного жизненного цикла. Главное место в новогодних ритуалах занимал поединок героя-первопредка с чудовищем. Победа героя означала торжество света, добра над силами зла, с нее начинался новый годовой цикл.

Культы предков, героев и вождей

Культ предков тесно связан с погребальным культом и культом плодородия. Умершие становились духами – покровителями местности, управляющими природными стихиями, к которым обращались за помощью в повседневной жизни (к помощи высших богов прибегали лишь в исключительных случаях). Разрушение могил предков было поводом к войне, как следует из ответа Идан-фирса Дарию. Причем это не столько личные предки, сколько умершие мужчины племени (рода) вообще – бывшие защитники и богатыри. Именно культ богатырей (героев) имел, видимо, в скифском обществе гораздо большее общественное значение, чем культ предков, более характерный для земледельческих народов. В числе почитаемых героев могли быть и иноземцы, и полумифические исторические личности. Парными или близнечными божествами-героями считают изображения так называемых побратимов – двух скифов, пьющих из одного ритона. Эти персонажи можно, видимо, сравнивать с божественными близнецами – индийскими Ашвинами и греческими Диоскурами. Могилы героев были объектами особого поклонения. Им ставили каменные изваяния. Судя по атрибутике изваяний, их почитали как защитников и подателей плодородия, в том числе и человеческого.

Культ вождей имел формальное сходство с культом героев, но уже являлся идеологическим обоснованием новой, деспотической власти вождя-царя. В скифском обществе был развит культ вождей. Это ясно из мифологии, обосновывающей божественное происхождение царской власти, а также роли царя в религиозном культе, погребального обряда, изобразительного искусства.

Жречество, отправление культов, культовый инвентарь

У древних иранцев существовало специальное сословие жрецов. Видимо, так было и у скифов. Споры ведутся лишь о том, была ли это обособленная сословно-кастовая группа наподобие «атраванов» – жрецов огня, либо скифские «предсказатели» были подобны вещунам и ворожеям языческих племен Севера и Востока Европы. Согласно Геродоту, среди скифов было много «предсказателей», которые гадали с помощью большого числа ивовых прутьев, раскладывая и складывая их на земле. Этот способ гадания археологически засвидетельствован у родственных скифам племен Сибири и Средней Азии (находки прутьев в погребениях). Более известны были энареи-андрогины, т. е. «не мужчины», или «евнухи». Они носили женскую одежду, занимались женскими работами и даже разговаривали «по-женски». Способ гадания у них также был женский: они переплетали и расплетали полоски липовой коры, разрезанные на три части. Судя по всему, они являлись жрецами культа Аргимпасы-Афродиты.

Функции скифских «предсказателей» были, вероятно, подобны функциям служителей культа такого уровня у иных народов. Это, прежде всего, врачевание болезней, а также «управление» атмосферными явлениями и военная магия. Скифские «предсказатели», возможно, сопровождали войска в походе, подобно персидским магам и монгольским шаманам. В их ведении были и судебно-карательные функции, т. е. отыскивание разного рода злоумышленников. Высшим авторитетом в судебных делах, в том числе касающихся веры, был царь. Перед лицом царя происходили судебные разбирательства, он судил «предсказателей» в случаях конфликтов между ними и даже казнил их. Во времена Геродота были обычны столкновения между царем и предсказателями. Их нередко казнили за «ложные пророчества». Возможно, в основе лежал конфликт новой волны кочевников – царских скифов и старой могущественной аристократии, в том числе жреческой. Сами цари также выполняли определенные жреческие функции, например, приносили жертвы в честь священных золотых реликвий, якобы дарованных небесным божеством первому царю.

Скифам, как и иранцам вообще, было присуще преобладание мужчин в культовой сфере. Античные авторы, в том числе Геродот, упоминают лишь мужчин-жрецов. В особенности это касалось более официальных форм культа. За женщинами оставались, главным образом, домашние культы, а также обряды, связанные с погребениями и некоторые тайные обряды. К ним относились различные хтонические культы, связанные с почитанием демонов плодородия.

Основным видом ритуальной деятельности были жертвоприношения. Они проводились без участия специальных жрецов. Обряд жертвоприношения был крайне прост. Жертвенное животное душили петлей, накинутой на шею (бескровное жертвоприношение), взывая при этом к божеству. Потом мясо варили в котлах, причем часть мяса и внутренностей (доля бога) бросали перед собой на землю. Приносили в жертву быков и других животных, за исключением свиней, но более всего коней. Исключительная роль конской жертвы, а также бескровный обряд жертвоприношений сближают скифскую обрядность с древнеиндийской. Наиболее ценными считались человеческие жертвоприношения, например, в культе Арея: кумир божества орошали кровью.

Каменные идолы скифов

Выше мы уже выяснили, что изображения человека, заимствованные скифами из древневосточной и ионийской традиций, к середине VI в. до н. э. совершенно исчезают из искусства Скифии. Образ человека здесь появляется вновь не ранее конца V в. до н. э., а широкое распространение получает в IV в. до н. э. Таким образом, на протяжении свыше полутора веков скифское искусство совершенно не знает антропоморфных мотивов в торевтике, мелкой пластике и других подобных сферах материальной культуры. Но история каменных изваяний этой закономерности явно не подчиняется.

По мнению Д.С. Раевского, на каменных изваяниях Скифии изображен первопредок и герой скифской мифологии – Таргитай, которого Геродот считает полностью тождественным греческому Гераклу. Таргитай – первый человек, прародитель всех скифов. Этот факт хорошо согласуется с наличием на изваяниях символики фаллоса.

Здесь следует обратиться к прагматическому аспекту анализа скифских изваяний, поскольку выяснение того, как и кого они изображали, должно вестись в тесной связи с поисками ответа на вопрос, для чего изображали. Как отмечалось, общепринятым является мнение, что изваяния служили в Скифии надгробными памятниками лиц достаточно высокого социального ранга. В этой связи вспомним, что с точки зрения архаической культуры смерть члена социума есть нарушение порядка (космического, социального и т. п.), нарушение стабильной структуры, требующее скорейшего устранения. Чем выше социальный ранг умершего, тем существеннее это нарушение; максимума же оно достигает в случае смерти царя (в рамках племени – вождя), являющегося личностным воплощением всего социального организма. Смерть царя, – отмечает Д.С. Раевский, – есть временное торжество хаоса над космосом, уничтожение порядка. Конкретные проявления этого могут быть весьма разнообразны. С одной стороны, науке известны примеры прямой манифестации в подобных случаях социального хаоса; так, в некоторых африканских обществах после смерти царя громили рынок – воплощение упорядоченного существования социума, нарочито безнаказанными оставались различные преступления и т. д. С другой стороны, та же идея увязывалась с символическими системами. Так, у североамериканских индейцев смерть вождя приравнивалась к тому, что «сломался мировой столб», что он «упал на землю» и т. п. Если же смерть человека, воплощающего космический порядок, осмысляется как падение мирового столба, то восстановить этот порядок следует прежде всего путем его воздвижения. Но ведь именно одним из предметных воплощений космического столпа как олицетворения миропорядка и являются скифские антропоморфные изваяния. Тогда воздвижение подобного изваяния на могиле человека, смерть которого нарушила установленный миропорядок, является одним из самых естественных действий, ведущих к устранению нанесенного этой смертью урона. Такое толкование позволяет увязать воедино представления о семантике, синтактике и прагматике изваяний. Более того, именно оно объясняет упоминавшиеся выше случаи вторичного использования изваяний: предложенное толкование предполагает одномоментальное, кратковременное их употребление, после же выполнения сугубо прагматической задачи изваяния могли уничтожаться или подвергаться вторичному использованию, скорее всего, впрочем, также связанному с их семантикой.

Изложенное толкование значения и назначения изваяний позволяет объяснить и суть их стилистической эволюции. Если, как было сказано, эти памятники воздвигались по случаю смерти царя (вождя) и были призваны устранить причиненное ею нарушение космической и социальной стабильности, то само изваяние, особенно если учесть присущий ему антропоморфизм, свободно могло толковаться как заместитель умершего, а в конечном счете – как его изображение. Такое понимание тем естественнее, что Таргитай есть, по скифской мифологии, предок скифских царей, а иногда именуется просто первым царем. Следовательно, любой царь в соответствии с нормами мифологического мышления есть земное воплощение этого божества, а изображение Таргитая есть в то же время изображение конкретного царя и наоборот.

Но пауза в нарастании антропоморфных тенденций в скифском искусстве (и религии) длилась совсем недолго. И здесь немалую роль сыграло влияние греческой культуры, переживавшей в V–IV вв. до н. э. небывалый расцвет как в материковой Греции, так и в ее колониях.

Приспособление эллинского искусства с его искушенностью в воплощении действия, сюжетного начала для выражения скифской картины мира предопределило возвращение в репертуар искусства Скифии антропоморфных образов, но уже на качественно ином по сравнению с ранней стадией уровне. Если в начале его истории предпринимались лишь попытки приспособить чуждые по происхождению образы и иконографические схемы для воплощения персонажей и сюжетов скифской мифологии, то теперь греческие мастера оказались способны решить принципиально иную задачу – создания оригинальных композиций и иконографии, изначально призванных воплотить эти сюжеты. Успеху на этом пути способствовали, во-первых, хорошее знание припонтийскими эллинами скифского быта и культуры, во-вторых, особенно отчетливо проявившееся в эпоху эллинизма освобождение греческого искусства от сковывающих рамок жесткого канона, практически безграничное расширение доступных ему тем и способов их изобразительного решения.

На куль-обской, воронежской и гаймановской чашах, на чертомлыцкой серебряной амфоре, на гребне из кургана Солоха, на целом ряде золотых и серебряных бляшек из скифских погребений мы находим композиции, доказывающие, насколько успешно была решена эта задача античными мастерами. Ранее Д.С. Раевским была предпринята попытка обосновать принципиальную необходимость толкования всех этих сцен как связанных не с бытовыми сюжетами, а со скифской мифологией и ритуалом. Исследования последних лет

С.С. Бессоновой, Е.Е. Кузьминой, Д.А. Мачинского и др. подкрепили мнение, свыше 30 лет назад высказанное Б.Н. Граковым, полагавшим, что в IV в. до н. э. «Скифия, сохраняя древние сказания и культы, в значительной степени ввела в них изображения человека. В этом ей помогало соседнее эллинство, принеся свое разработанное антропоморфное искусство на скифские алтари». Не антропоморфизация «звериного пантеона», но воплощение сюжетов и персонажей антропоморфной мифологии в ранее неизвестных здесь изобразительных памятниках – вот истинная сфера воздействия греческой культуры на скифскую в данный период.

IV в. до н. э. – апогей антропоморфизации скифской религии и скифского искусства, причем мы видим уже не только греческие воплощения скифских идей в конкретных произведениях, но и многочисленные творения местных мастеров. Например, бронзовые фигурные навершия из кургана Слоновская Близница, где герой, видимо, Таргитай, убивает грифона, терзающего какое-то травоядное животное; или навершие из Александропольского кургана, увенчанное фигурой полуобнаженной богини – «Владычицы зверей»; навершие с Лысой Горы на Днепропетровщине с изображением мирового дерева с птицами на ветвях и обнаженной мужской фигуры – возможно, бога Папая.

Скифские навершия были венчающим элементом вертикальных столбов или шестов, которые рассматривались кочевниками как воплощение образа мирового дерева и играли важную роль в похоронных ритуалах.

Как магический предмет использовались у скифов и металлические зеркала (бронза, серебро). Их форма и орнаментика связаны с символикой солнца, плодородия, женского начала.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

Читайте также

Тучи с востока: сарматы и гибель Великой Скифии

Тучи с востока: сарматы и гибель Великой Скифии Время правления Атея было периодом наибольшего расцвета скифской державы, пиком ее могущества. Смерть престарелого вождя и поражение в войне с Македонией означали начало упадка. После этого ощутимого удара, по-видимому,

Цари Скифии

Цари Скифии Вернемся вновь к скифским царям и царской власти. Род властителей Скифии происходил, как уже отмечалось, из племени царских скифов и претендовал на господство над всей обширной территорией страны.Если судить по немногим имеющимся у нас письменным источникам

Антропоморфная каменная скульптура Скифии

Антропоморфная каменная скульптура Скифии Скифские «каменные бабы», или скифские антропоморфные изваяния, – это изготовленные из камня объемные, вытянутых пропорций изображения людей, которые устанавливали вертикально. Они передают обобщенный (стилизованный) либо

Глава 9 Религиозные верования населения Скифии

Глава 9 Религиозные верования населения Скифии Прошли века, но слава древней были Жила в веках… Нет смерти для того, Кто любит жизнь, и песни сохранили Далекое наследие его… И. Бунин Изучение религии давно исчезнувшего народа, да к тому же еще и народа бесписьменного, –

Культы «Нового века» и самоубийство

Культы «Нового века» и самоубийство Но чувство самосохранения стало быстро ослабевать, явились гордецы и сладострастники, которые прямо требовали всего иль ничего. Для приобретения всего прибегалось к злодейству, а если оно не удавалось — к самоубийству. Явились

Культы «Нового века» и самоубийство

Культы «Нового века» и самоубийство Но чувство самосохранения стало быстро ослабевать, явились гордецы и сладострастники, которые прямо требовали всего иль ничего. Для приобретения всего прибегалось к злодейству, а если оно не удавалось — к самоубийству. Явились

ТЕМА 18 Культура и культы

ТЕМА 18 Культура и культы При рассмотрении данной темы ограничимся тремя вопросами: что является предпосылкой культуры? в чём она наиболее воплощена или выражена? что является следствием культуры?В целях большей наглядности вопросы можно сформулировать так: что ниже

Источник статьи: http://culture.wikireading.ru/19159