Японские символы самураев: фото, значение и описание
Японские символы самураев, как и многие другие, являются своеобразным отражением не только истории страны, но и ее культуры. Эта удивительная страна с ее ритуалами и необычным бытом всегда была загадочной для европейцев. Особенно исследователей, изучавших Японию, интересовали символы самураев и их значение. Об этом и пойдет речь в этой статье.
История появления
С самураями и обозначением символов, которые присутствовали на их оружии и одежде, западный мир познакомился благодаря кинофильмам. Очень многим стало интересно, что же это за загадочные люди. Воины-самураи «обросли» различными мифами и легендами. Стоит отметить, что они обладали необычными способностями, которые вызывали уважение и зависть обычных воинов.
Основой самурайского поведения и образа жизни являлся дзен-буддизм и кодекс чести Бусидо. Дзен-буддизм — религиозное учение, которому следовали самураи. Однако особо почитаемым среди них был кодекс Бусидо. В нем были изложены абсолютно все правила поведения в обществе и в сражении. Он являлся самурайским символом чести, которому все воины следовали неукоснительно.
Самураи
Самураи – это японские феодалы, как мелкие дворяне, так и крупные землевладельцы и князья. Практически во всем мире значение термина «самурай» – это воин с длинными острыми мечами (катанами). Однако в действительности это не так. Воин-самурай – это буси, именно так их называют в Японии. В остальном мире их зовут самураями, несмотря на то, что это не совсем верно. Примечательно, что название воина – «буси» – перекликается с названием их кодекса чести (Бусидо). В дословном переводе с японского это означает «путь воина».
Во всем мире самураев (буси) довольно часто отождествляют с рыцарями, однако данное сравнение также не совсем верное, так как между этими понятиями существует довольно большая разница. Сам же термин «самурай» произошел от очень старой неопределенной формы глагола, который переводится как «служить». Фактически, самурай – это «служивый человек».
Буси, для удобства назовем их самураями, были не только воинами-рыцарями. Они также являлись телохранителями своего господина – сюзерена или дайме. Одновременно они были ему и обычными слугами.
Зарождение
Культура самурайства появилась в 646 году, после очень крупных политических и социальных реформ в Японии. В то время на территории страны было много внутренних конфликтов у знати, феодалов и крупных землевладельцев. Чаще всего они решались при помощи оружия.
Влиятельные семьи для своей защиты решили привлечь профессиональных воинов. Как раз в тот период сложился неписаный кодекс чести и морали самурая, который назывался «Путь скакуна и лука» («Кюба но мити»). Именно он и лег в основу кодекса Бусидо. Крупные феодалы привлекли к себе самураев в качестве защитников и слуг, тем самым обезопасив себя.
К 13 веку был образован сегунат, после долгой и кровопролитной гражданской войны, которая стала катализатором его формирования. Это высшее правление всех самурайских сословий, во главе с верховным начальником, сегуном. В это же время окончательно формируется и символика самураев.
Оружие самураев
Главным оружием самураев были два меча, называвшихся «дайсе». С 14 по 19 век их сменили вакидзаси и катана. Помимо этого, у воина имелся длинный лук, которым он владел в совершенстве. Следует отметить, что самураи очень трепетно и с почтением относились к своему оружию, считая его священным. На лезвиях меча, его гарде и рукояти находились символы самураев, которые говорили о его принадлежности к роду и его статусе.
Кроме оружия у самураев имелись доспехи. Они представляли собой множество металлических пластин, которые были плотно пришнурованы друг к другу. До нашего времени сохранились подлинные самурайские доспехи, которые поражают своей надежностью и красотой. Также в японских музеях можно увидеть обмундирование тех, кому служили самураи. Эти доспехи отличаются дорогой отделкой и украшениями.
У воинов, помимо вышеперечисленного оружия, был специальный ритуальный нож танто (кусунгобу), который они использовали, осуществляя сэппуку, известное во всем мире как харакири. По сути, это ритуальное самоубийство, «харакири» в переводе с японского означает «вспарывание живота».
Главным символом самурая, безусловно, является его меч. Стоит отметить, что воин не сразу получал его. При обучении самурайскому образу жизни и боевым искусствам молодые люди имели возможность пользоваться деревянным мечом. И только после того, как они становились настоящими воинами, им вручалась катана из металла. Она являлась символом их зрелости и подтверждением того, что они познали философию самурая и Бусидо.
Появление знаков
Изучая символику самураев Японии и значение, которое ей придавалось, необходимо обратиться также к иероглифам и истории их появления. Японские иероглифы, как и большинство символических знаков, появились после их заимствования у китайцев. Именно оттуда пошла японская письменность и символика.
Примечательно, что один и тот же символический знак может означать абсолютно разные вещи. Все зависит от того, каким образом он располагается среди других. Одним из самых распространенных символов, используемых самураями, является «сила духа». Его составные части — это иероглифы, обозначающие удачу, дружбу и несколько божеств.
Этот символ самураи наносили на свою одежду и оружие. Его можно было встретить на поясах или длинных воротниках кимоно. На оружии он встречался изображенным на гарде или рукояти катаны. Считалось, что этот символ помогает самураю не отступать от кодекса чести Бусидо, быть хорошим воином и преданным слугой своему дайме. Для наглядности в статье приведены картинки с символикой самураев.
Харакири или сэппуку
Обряд харакири выглядит следующим образом. Самурай садится в позу лотоса, затем обнажает свой живот и разрезает его, нанося себе рану в виде креста. Этот ритуал был принят среди японского сословия самураев.
Человек обязан был таким болезненным способом лишить себя жизни в том случае, если была затронута его честь. Совершая этот ритуал, воин показывал знак верности своему господину (дайме). Такая смерть была достаточно суровой даже для того тяжелого времени, поэтому позже ее изменили. Затем, после того как самурай пронзал себе живот, другой воин отрубал ему голову.
Также был вариант сэппуку, без использования ритуального ножа. В этом случае самурай подносил к своему животу веер, после чего его лишали головы.
Совершая харакири или сэппуку, воин показывал чистоту своих помыслов, мужество и смелость перед лицом смерти. Следует отметить, что проникающие ранения в брюшную полость — самые болезненные в сравнении с подобными ранами других частей тела.
Геральдика и символика самураев и их значение
Геральдика и символика в Японии играла очень важную роль так же, как и в европейских странах в период Средневековья. То есть эмблема либо символ помогали опознать, к какому именно роду принадлежит самурай и какому господину он служит.
Самурайские символы (моны) являлись важным элементом в жизни, а особенно на боле битвы. Если средневековые европейские рыцари помещали свои гербы и символы на щиты, то самураи, в отличие от них, носили их на доспехах или одежде.
Эти самурайские символы также помогали опознать воина в том случае, если он погиб на поле битвы. Победивший же самурай либо солдат мог отрубить голову павшему, и вместе с ума-дзируси (знаком, символом) принести доказательство победы своему господину.
Ума-дзируси или «конские знаки» — это штандарты различных полководцев. Они находились в руках у всадника и крепились на длинной жерди. Эти знаки отличия использовались полководцем для того, чтобы командовать войском по ходу боя. Японские знаки отличия были проще в сравнении с европейскими и поэтому понятнее. За счет этого можно было быстрее отдавать команды воинам.
Другая символика японских самураев
Значение отличительного элемента в военном снаряжении, носящего название «хоро», очень интересно. Хоро представлял из себя накидку, сделанную из ткани, которая была натянута на специальный каркас, сплетенный из упругих бамбуковых прутиков. Накидка являлась обязательным атрибутом военного снаряжения самурая, находящимся за спиной.
Она предназначалась для того, чтобы можно было издалека распознать всадника. Дело все в том, что, когда самурай скакал на лошади, потоки ветра поднимали его накидку, и ее можно было увидеть и идентифицировать. Она была удобна в тех случаях, когда воин отправлялся куда-либо с важными данными или поручением господина.
Сасимоно и нобори
Продолжая рассматривать символы самураев и их обозначение, следует упомянуть о сасимоно и нобори. Эти символы появились сразу после того, как к армии самураев присоединились другие воины и крестьяне. Дело в том, что гражданские войны были очень кровопролитными, и среди бойцов были большие потери. Для пополнения отрядов привлекали даже боеспособных крестьян.
Так, например, у могущественного полководца У. Кэнсина, жившего в середине 16-го века, в одно время насчитывалось около 7000 воинов. 6200 человек относились к пехоте, а 400 из них являлись знаменоносцами. Именно у них находился нобори — полотнище, которое было пришнурованно к древку, имеющему Г-образную форму. Такая форма была весьма практичной, она не позволяла скручиваться знамени на ветру, закрывая символы воинов.
Существовали очень большие нобори, которые были закреплены за спиной воина, при этом четверо других помогали первому, удерживая и контролируя знамя при помощи специальных растяжек (чаще всего это были сигару — воины-крестьяне).
Сасимоно
Нобори помогали идентифицировать большое подразделение, однако существовали самурайские символы, которые позволяли узнать, кому принадлежал конкретный воин. Для персональной «маркировки» самураев использовались флажки небольшого размера, называвшиеся «сасимоно».
Флажок находился на специальной конструкции, находящейся за спиной самурая, которая в свою очередь была закреплена благодаря нагрудным пластинам. На сасимоно был изображен герб дайме, которому принадлежал самурай. Иногда вместо герба изображалось имя клана дайме.
Рейнджеры-самураи
Популярность самураев стала причиной появления различных книг, мультфильмов, фильмов и сериалов, рассказывающих об их жизни. Так появился телевизионный сериал «Рейнджеры-самураи», который рассчитан на детскую аудиторию. С реальной жизнью он имеет очень мало общего, однако пользуется популярностью в определенных кругах.
Как и у настоящих, у рейнджеров-самураев есть своя символика, которая имеет для каждого персонажа фильма свой смысл и значение. Символы рейнджеров-самураев – это вода, земля, огонь, свет, дерево и небо (рай).
Однако фильмы и книги о реальных самураях лишь частично позволяют приоткрыть правду об их жизни. Воины и все, что с ними связано, имеют очень много секретов и табу, которые не открываются широкой аудитории. По всей вероятности, эти воины, имеющие многовековую историю, обычаи и ритуалы, так и останутся загадкой для остального мира.
Источник статьи: http://fb.ru/article/453076/yaponskie-simvolyi-samuraev-foto-znachenie-i-opisanie
О значении слова самурай
Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, аминь.
Пользующееся в настоящее время широчайшей известностью японское слово «самурай», вошедшее в период с конца XIX до середины ХХ века (если не раньше) во многие иностранные языки, стало символом и синонимом отважного, бескомпромиссного воина, сражающегося за идею и ставящего свою честь выше собственной жизни. Своим происхождением самураи обязаны клановым военным отрядам, сражавшимися в раннюю эпоху Японской Империи с «варварскими» племенами, издавна населявшими пограничные районы Страны Восходящего Солнца. В X-XII веках, в период междоусобных войн между различными японскими феодальными родами («кланами» или «воинскими домами») могущество самураев все более возрастало. К середине XII века одному из военных предводителей самураев – прославленному полководцу Киёмори Тайре — впервые удалось захватить власть в Стране Восходящего Солнца. Еще раньше, в 935 году п. Р.Х., мятежный самурайский князь Масакадо Тайра на какое-то время провозгласил себя Императором (яп.: Микадо — «Высокие Врата», или Тэнно — «Небесный Государь»), но реально подчинить Страну Восходящего Солнца своей власти ему не удалось. Об этой неудачной попытке узурпации титула и власти Божественного Тэнно представителем самурайской военной аристократии мы как-нибудь подробнее расскажем в отдельной миниатюре — оно того стоит! В 1192 году другой самурайский князь, Ёритомо Минамото, создал первое самурайское государство, отняв власть у центрального Императорского правительства и предельно ограничив полномочия Божественного Императора (роль которого была сведена лишь к исполнению религиозных обрядов и участию в официальных церемониях). С тех пор почти на семь столетий в Японии утвердился режим, при котором политическая власть сосредоточилась в руках самурайской военной аристократии. Влияние самурайского военного сословия, его образа мыслей, религиозных убеждений, привычек, культуры на жизнь всего японского общества стало подавляющим. Ощущается оно в полной мере и по сей день.
Японское слово «самурай» (происходящее от глагола «сабурау», то есть «служить», «охранять») имеет немало значений и смысловых граней. Первоначально слово «самурай» имело значение «личный слуга» или «личный охранник», «телохранитель», «вооруженный слуга», «вооруженный страж». В Х веке этим словом стали называть профессиональных воинов невысокого звания, находившихся на службе у Императора (то есть у тогдашнего японского государства), а отнюдь не всадников-аристократов («рыцарей»), как впоследствии. Воинов, принадлежащих к высшим слоям японского общества, тогда именовали «буси». Термин «буси» впервые засвидетельствован в период Нара (710-784 годы), а ранее существовало название «мнонофу». Со временем, однако, слово «самурай» стало синонимом слова «буси», и незнатные профессиональные воины (в отличие от «госи» или «асигару» — свободных земледельцев, привлекавшихся к военной службе, но считавшихся, по сословной принадлежности, не воинами, а крестьянами) стали называть себя как «самурай», так и «буси», пока слово «самурай» не вытеснило слово «буси» почти полностью. К началу XVII века «самураем» в Японии называли всякого, кто имел право носить «дайсё» (то есть, два меча), за исключением разве что самураев самого высшего ранга – «даймё» (владетельных князей, чей титул означал буквально «великое имя»).
В русском языке слову «самурай» более или менее соответствуют понятия «служивый», «служилый человек», «дворянин» или «рыцарь». Однако наиболее точным переводом слова «самурай» на русский язык нам представляется словосочетание «боевой холоп». «Холопом» в Древней Руси именовался всякий лично зависимый человек, близкий по своему юридическому положению к рабу («робичичу»). Между тем, на практике между различными категориями «холопов» имелись весьма существенные различия. «Боевые холопы» (или «боевые послужильцы») – лично зависимые от знатного воина («боярина», «княжа мужа») люди, входившие в его «дворню» (от понятия «дворня», «дворовые люди», кстати, и происходит слово «дворяне») и обязанные являться, вместе со своим господином и предводителем, на военную службу, существовали в средневековой Древней Руси на протяжении длительного периода и со временем стали одним из источников образования феодального сословия служилого дворянства (именно «боевым холопом» — а не просто «холопом»! — князя Телятевского был, например, известный деятель времен Смутного Времени Иван Болотников, долгое время велеречиво именуемый советскими историками и другими историками-марксистами «крепостным крестьянином» и «выдающимся вождем Крестьянской войны начала XVII века в России»).
В средневековой феодальной Западной Европе «боевым холопам» соответствовали так называемые «министериалы».
Прослойка «министериалов» возникла не сразу, а постепенно, в процессе освобождении нетитулованных военных слуг. Из оброчного населения стало возможным подняться в «министериалы», получив должность при дворе феодального сеньора, нести службу в его войске в качестве легковооруженного всадника, а со временем, заслужив соответствующий бенефиций (земельное пожалование за военную службу), или, говоря по-русски, «поместье», которое воин получал «по месту (военной службы)», перейти в тяжелую конницу и стать «эквесом» или «милесом» (по-латыни), т.е. рыцарем (тяжеловооруженным конным воином). Таким путем из среды несвободных со временем выделился привилегированный класс дворовых слуг знатных и богатых феодалов. Эти дворовые слуги именовались «вассы» (лат.: vassi – от этого слова впоследствии произошли известные феодальные термины «вассал» и «вассалитет»; слово «вассал», по мнению целого ряда филологов и историков, происходит от валлийского слова «gwaz», означающего «тот, кто служит», «слуга», «служивый», «служилый», и являющегося, таким образом, еще одним – на этот раз кельтским – эквивалентом японского слова «самурай»), «сервы–министериалы», буквально: «рабы-cлужители» (лат.: servi ministeriales) или «пуэры» (лат: pueri) – «холопы». Дело в том, что латинское слово «пуэр», являвшееся еще в античном Риме синонимом слова «серв(ус)», то есть, по-латыни, «раб», буквально означает «мальчик», «отрок», «хлоп(ец)», «хлоп(чик)», то есть «холопчик»: так во многих славянских языках (например, в польском, украинском белорусском) по сей день именуется не только «мальчик», но и «(крепостной) крестьянин».
В средневековой Европе – первоначально во Франкской державе, а после ее распада – в рамках возникших на развалинах раннесредневековой империи Карла Великого феодальных государств – сложилась так называемая ленная система. Эта основанная на соединении государственной власти с землевладением средневековая система государственного управления состояла в том, что сюзерены (верховные собственники) раздавали участки земли своим вассалам (становясь по отношению к ним «сеньорами», то есть, в переводе с латыни, «старшими»), которые, сверх арендной платы за землю, обязаны были им и личной службой во время войны. По понятиям средневекового права, король считался верховным собственником-сюзереном государственной территории, отдельные части которой он отдавал в пользование и управление своим приближенным и воинам, под условием исполнения последними известных натуральных и денежных повинностей. Иногда и независимые владельцы подчинялись королю и становились к нему в ленные (зависимые) отношения, приобретая тем самым его защиту и покровительство. Собственники обширных земельных угодий, западноевропейские короли, сохраняя за собою верховное право собственности (сюзеренитет), раздавали эти земли своим дружинникам вместе с правами государственного управления в их пределах, на условиях службы (прежде всего – военной) королю или уплаты определенной аренды. С другой стороны, вследствие необеспеченности прав и безопасности человеческой личности в эпоху постоянно усиливавшейся, после распада державы Карла Великого, феодальной раздробленности и «войны всех против всех», многие собственники аллодов, то есть независимых земельных участков (дарованных им однократно за какую-либо заслугу и с этого момента считавшиеся находящимися в их полном и безусловном владении), добровольно становились в ленные отношения к сильным королям, приобретая тем самым их защиту. Каждый ленник, или вассал, мог, в свою очередь, уступить (или, точнее говоря, переуступить) часть своей земли и своих прав (полученных им от сюзерена) третьему лицу, которое становилось уже его вассалом, и теперь зависело уже непосредственно от него (отсюда – известная формула феодального права «вассал моего вассала – не мой вассал») и т. д.
С развитием ленной системы «министериалы» получали лены и привлекались к рыцарской службе. В то же время, западноевропейские «министериалы» (как и «дворские» в средневековой Руси) несли не только военную, но также придворную, административную и хозяйственную службу.
В средневековой феодальной Германии (а точнее говоря – в «Священной Римской Империи», именуемой впоследствии «Священной Римской Империей германской нации») «министериалы» с XI века составляли особое сословие «динстманнов» (нем.: Dienstmannen), буквально: «служилых людей», занимавшее в сословно-иерархической пирамиде место выше бюргеров-горожан и свободного сельского населения (буров, бауэров, buren, Bauern), но ниже свободных рыцарей. Признаком несвободного состояния «динстманнов» являлась только невозможность бросить службу по желанию или «отъехать» (используя соответствующее древнерусское выражение) к другому «князю» (сеньору). Как известно, Царь Иоанн Васильевич Грозный расценивал «отъезд» любого из своих подданных, вплоть до самых знатных «бояр», не как исконную, освященную веками привилегию, а как «измену» именно в силу того, что считал всех подданных своими «холопами».
Особенное значение «министериалы» приобрели в «Священной Римской Империи (германской нации)» в ХII-XIV веках, добившись прав отдельного сословия, личной свободы и став одной из опор центральной власти в германских княжествах.
Так, например, в XIII веке, согласно баварским законам, «министериалы» не имели права занимать должности выше свободных людей, несущих обычную военную службу (хотя на практике дело порой обстояло иначе). Только монарху (баварскому князю) и крупным феодалам (как светским, так и духовным) было дозволено законом сохранить при своей особе «министериалов» (однако и это правило нередко нарушалось). На протяжении XII-XIV веков из среды «министериалов» сформировалась часть мелкопоместного дворянства, чему способствовала рыцарская военная служба «министериалов» и их являвшееся результатом этой службы довольно высокое положение в феодальном государстве. В XV веке именно «министериалы» составили ядро немецкого рыцарского сословия – «риттерштанда» (нем.: Ritterstand), именуемого представителями образованных (преимущественно — монашеских, поскольку в описываемое время монахами были даже университетские профессора) кругов заимствованным у древних римлян термином «ордо эквестер» (лат.: Ordo equester, то есть «всадническое сословие»), что, при желании, можно перевести на русский язык и как «рыцарский орден».
«Министериалы», находившиеся на службе у монарха, нередко сами превращались в крупных феодалов, теряя непосредственную связь с короной, и вступали в сложную систему вассально-ленных отношений. Примером может служить один из могущественнейших «министериалов» «Священной Римской Империи германской нации» Вернер фон Болленд. Этот «министериал» одновременно являлся вассалом («боевым холопом», или, по-японски, «самураем») не одного и не двух, а сорока трех (!) различных феодальных сеньоров-сюзеренов (нем.: «ленсгерров», Lehnsherren), от которых получил в общей сложности более пятисот ленов, в том числе пятнадцать графств, и сам, в свою очередь, имел более ста ленников (нем.: «ленсманов», Lehnsmannen). В то же время возвышались «министериалы», находившиеся на службе у князей церкви и светских господ, которые также вливались в ряды господствующего класса. Аналогичную картину мы наблюдаем и в средневековой Японии.
Между прочим, в английском языке до сих пор сохранилось воспоминание о том, что многие рыцари, представители воинского сословия, изначально были не вполне свободными, зависимыми от своего господина (сюзерена) людьми, его «слугами». Дело в том, что слово «найт» (англ.: knight), означающее в современном английском языке «рыцарь», в эпоху раннего Средневековья означало «слуга», «холоп» (в том числе и «боевой холоп»), как и аналогичное по значение и близко родственное ему по происхождению немецкое слово «кнехт» (Knecht).
Подобно «боевым холопам» Древней Руси и «министериалам» средневековой Западной Европы, японские самураи также были, с одной стороны, привилегированным воинским сословием, имели право на ношение сразу двух мечей (эта пара мечей называется по-японски «дайсё») и потому долгое время гордо именовали себя упомянутым нами выше словом «буси», «воин», то есть человек, презирающий смерть и живущий по особым законам воинской чести – «пути воинов» (яп.: «бусидо»). С другой стороны, жизнь всякого «самурая», как верного вассала, была всецело посвящена служению своему господину, сеньору, которого «боевой холоп» был обязан беречь как зеницу ока, беспрекословно повинуясь ему во всех жизненных обстоятельствах. Сеньор мог приказать любому из своих вассалов-самураев пожертвовать жизнью по его приказу, отправиться выполнять смертельно опасное задание и даже совершить самоубийство. Самурай, утративший своего сеньора, одновременно лишался и средств существования, превращаясь в «ронина» (яп.: «человек-волна», в смысле: «перекати-поле») — бесприютного скитальца, вынужденного терпеть всяческие бедствия и лишения. Бесконечные внешние (а чаще – внутренние, междоусобные) войны со временем выковали из японского «служивого» классический тип «боевого холопа» – сурового, закаленного воина, лихого рубаку и стрелка, мастерски владеющего не только мечами (а на более раннем этапе японской истории, в первую очередь, не только луком и стрелами), но и любым другим оружием. Правда, наряду с бесчисленными примерами героических единоборств, проводимых по всем правилам рыцарского военного искусства (впрочем, не без определенной, чисто японской, хотя, возможно, и китайского происхождения, специфики, заключавшейся в необходимости непременно отделить голову побежденного в поединке противника от тела и предъявить ее своему предводителю для получения награды), немалую часть военного искусства и военной практики «боевых холопов» державы Ямато, судя по хроникам бесчисленных войн и военных конфликтов, сотрясавших Страну Восходящего Солнца на протяжении большей части самурайского периода ее долгой истории, составляло умение «буси» незаметно подобраться в крепости, замку, дворцу или дому неприятеля, окружить его со всех сторон, кроме одной, поджечь, а затем перебить защитников, пытающихся спастись от огня, выбегая из пламени пожара с этой, единственной стороны. Самураи разработали многие виды боевых искусств – «будо» — ставших ныне популярными в глобальном масштабе. К числу этих искусств относятся «дзюдзюцу» («джиу-джитсу»), «айкидо», «кэндо» (искусство владения мечом, известное, как «путь меча»), «кюдо» (искусство стрельбы из лука, известное под названием «путь лука»), «дзюдо» и даже знаменитое «ниндзюцу» – боевое искусство неуловимых «ночных убийц» — «ниндзя» (начало которым положили беглые «ронины» — вышеупомянутые бывшие самураи, лишившиеся своих сюзеренов). Единственным исключением в этом ряду боевых искусств, разработанных самураями, является, пожалуй, только «каратэ» (возникшее в крестьянской среде на «не совсем японском» острове Окинава и лишь впоследствии перенесенное оттуда в собственно Японию).
Бесстрашные и беспощадные в сражениях и в смерти, японские самураи отнюдь не были бездумными, не рассуждающими и тупыми «боевыми машинами». Эти свирепые и грубые на первый взгляд воины, готовые в любой момент пустить в ход свои острые, как бритва, смертоносные мечи, вели суровую и аскетическую жизнь, исполненную строжайшей внутренней самодисциплины и поэзии. Их боевое мастерство, отточенное до малейших нюансов, подобно лезвиям их боевых мечей, далеко выходило за рамки военной сноровки и превращалось в высокое искусство, в образ жизни. И все это охватывало собой понятие «путь воина».
Многие «боевые холопы» средневековой Японии были не только воинами, но и выдающимися поэтами, художниками, каллиграфами, музыкантами, философами и мастерами буддийской духовной культуры «дзэн» («дзен», от кит.: «чань»).
Самурайское сословие правило Японией с конца XII до середины XIX века. На протяжении многих столетий «боевые холопы» представляли собой элиту японского феодального общества и служили средоточием духа японской нации, утратив свое первенствующее положении лишь после буржуазной «Революции (Реставрации) Мэйдзи» 1868-1889 годов. «Революция Мэйдзи» именуется также «реставрацией Мэйдзи», поскольку была совершена во имя «реставрации» (восстановления) власти Божественного Императора (Тэнно), фактически узурпированной военными предводителями самурайских кланов – «сёгунами». «Мэйдзи» (буквально: «Просвещенное Правление») – девиз нового царствования и одновременно — новое тронное имя, принятое Божественным Императором Муцухито после успешного осуществления этой своеобразной «революции-реставрации». Кстати, само слово «революция» (латинского происхождения, от revolutio) в своем исконном (принятым до сих пор, к примеру, в астрономии) значении, означает «возвращение (например, небесного тела, завершившего круговое движение по своей орбите) в свое прежнее положение и, с этой точки зрения, вполне может рассматриваться как синоним слова «реставрация», также означающего «восстановление» (исходного положения, прежних порядков, прежнего строя и т.д.). Вероятно, первые европейские революционеры также воспринимали совершаемую ими революцию как «восстановление прежних справедливых порядков», «доброго старого времени» эпохи «справедливого общественного договора» и т.д., попранных злоупотреблениями неправедной власти (обычно не столько самого монарха, сколько окружающих его «дурных министров», «злых бояр»), нарушившей этот «общественный договор». В данной связи представляется не лишенным интереса следующее обстоятельство. Китайские иероглифы, которые обычно переводятся на русский язык (и на другие европейские языки) как «революция», в буквальном смысле слова означают: «мандат, выданный Небом на справедливое правление». Впрочем, довольно об этом.
В 1873 году все «дореволюционные», или, если угодно, «дореставрационные» самурайские привилегии были официально отменены на общегосударственном уровне, во всеяпонском масштабе, и самурайское сословие как таковое было официально упразднено (как, впрочем, и все средневековые японские сословия вообще), но моральные и культурные ценности, сложившиеся, на протяжении (весьма затянувшегося в Японии) периода Средневековья, внутри самурайского сословия, стали духовным достоянием всей японской нации, как бы превратившейся (естественно, в идеале, как всегда бывает в подобных случаях) в совершенно уникальную «нацию самураев». Не случайно, согласно исследованиям, проведенным американцами после окончания Второй Мировой войны, американский солдат прекращал сопротивление противнику в случае, если было убито двенадцать залегших вокруг него на позиции боевых товарищей, а японский — если девяносто! Самурайские ценности живы в умах, сердцах и душах японцев до настоящего времени, благодаря им современная японская культура достигла таких вершин, о которых другие нации могут, к нашему величайшему прискорбию и сожалению, только лишь мечтать. Не случайно наследие традиционной самурайской культуры сейчас творчески изучается не только в самой Японии (что само собой разумеется), но и во многих других странах мира (в том числе весьма активно – и в нашем многострадальном российском Отечестве, дорогом каждому честному русскому сердцу не меньше, чем японское Отечество – сердцу японскому).
Вне всякого сомнения, пришло время и для нас, россиян, перестать смотреть на самураев только как на наших «давних» (?) и «естественных» (?) врагов (хотя их потомки и требуют от нас, с достойным лучшего применения упорством, возвращения Японии пресловутых «северных территорий», то есть, Южных Курильских островов).
Источник статьи: http://proza.ru/2014/09/12/1691