Карнавал праздник перед постом
Перед Великим постом в христианских странах принято устраивать некий «праздник непослушания», так, чтобы выплеснуть накопившуюся лишнюю энергию и в последующие сорок дней до Пасхи сосредоточиться на посте и молитве. Этот праздник у нас называется «Масленица», а на Западе – «Карнавал».
Масленица на православной Руси и Карнавал в католических странах – это действительно, — на первый взгляд, — два явления одного порядка. И у них, в самом деле, много общего. И проводятся они примерно в одно и то же время, будучи «привязанными» к Пасхе. И цель их, которая не обязательно называется, но всегда подразумевается, — одинаково языческая, – символические проводы зимы. И во время этих праздников как бы отходят на второй план и становятся не очень обязательными для исполнения общепринятые правила поведения в обществе.
Но у Масленицы и Карнавала есть и различия, которые обусловлены, прежде всего, сильно отличающимися восточным и западным менталитетами.
Во время Масленицы все строго регламентированные действия и события проникнуты так называемой русской соборностью. Всё делается для авторитета семьи, общины, деревни или города. Сообща и напоказ. Даже традиционные кулачные бои проходят не как пьяная драка без правил в переулке, а демонстративно, открыто, при большом скоплении зрителей и по правилам. Взятие снежного городка, народные гулянья и катания на санках с горок, ухаживание за девушками и лазанье по обледеневшему столбу. Сообща изготавливается, а затем сообща сжигается чучело Масленицы. Зять демонстративно, с бубенцами, едет к тёще на блины. Тёща навещает зятя, прихватив своих подруг, чтобы потом они всем рассказывали о том, какое почтение оказывал ей зять. За одним столом собирается вся большая семья. Всю неделю парни присматриваются к девушкам, а девушки – к парням во время игрищ, конкурсов и гуляний, выбирая себе партнёра не на одну ночь, а для женитьбы на всю жизнь! Именно браки, задуманные во время Масленицы, считаются самыми прочными!
Карнавал же только внешне кажется родственным Масленице по духу. На самом деле это, — несмотря на свою впечатляющую массовость,- глубоко индивидуалистическое мероприятие. Кто-то участвует для того, чтобы показать себя в карнавальном костюме, кто-то — чтобы показать, как здорово он играет в духовом оркестре. Кто-то – чтобы набрать бесплатных конфет, кто-то – чтобы развлечься с временным партнёром, кто-то – чтобы, скрывшись за маской, повыкрикивать оскорбления в адрес властей и политиков и вообще просто отпустить тормоза, швыряя пустые бутылки, зная, что ему за это ничего не будет…
Масленица в принципе одна и та же по всей Руси, а вот карнавалы – все разные.
«Carne vale!» обычно переводят как «Прощай, мясо!», намекая на приближающийся пост. Но, похоже, что второй официальный вариант перевода: «Свобода для плоти!», — более правилен в отношении этого мероприятия!
Карнавалы в том или ином виде проводятся практически во всех католических странах, но наиболее известными и популярными считаются карнавалы в Рио-де-Жанейро, Венеции, а также Рейнские карнавалы в Германии. Общим у них является, пожалуй, только желание участников немножко похулиганить, а если удастся, то и согрешить, — в общем – расслабиться перед якобы постом и отдохнуть от церковных правил… Но расслабляются и хулиганят участники карнавалов по-разному, опять же в соответствии с явными и тайными желаниями людей, а также менталитетом своего народа.
Карнавал в Рио – самый исторически молодой и самый простой для понимания. Лето и тёплый океан предсказуемо вызывают у темпераментных смуглокожих весельчаков желание красиво раздеться и потрясти своими формами. Потрясти как в прямом, так и переносном смысле. Конкурсы на лучший костюм и лучшее исполнение самбы – это как бы генеральная репетиция грядущего всебразильского соревнования за звание Мисс Бум-Бум — самой красивой попы Бразилии…
Рейнские карнавалы свелись к двум типам.
Карнавал в верховьях Рейна демонстрирует уклонение в сторону древнего язычества: участники, ряженые в зелёные или разноцветные лоскутные костюмы с колокольчиками и с устрашающими деревянными масками на лицах, должны, — по задумке, — прогнать зиму, а заодно и отпугнуть каких-то неведомых, но, видимо, очень злых духов. На самом деле, производя барабанами и трещотками ужасный шум, они распугивают только прохожих и вводят в исступление собак…
С продвижением вдоль Рейна на север, карнавал теряет свои магические функции и приобретает светские и политизированные черты. В Бонне и Кёльне на карнавале бывает задействован практически весь тракторно-повозочный парк окрестных фермеров для того, чтобы провезти по городу огромные, ярко раскрашенные скульптурные изображения политиков. Фигуры и композиции из них изображают своих героев подчас в весьма непристойном виде, в соответствии с тяжеловесным национальным юмором.
Никаких масок участники карнавала не носят. С проезжающих по городу повозок «в народ» тоннами на обе стороны сбрасываются конфеты, шоколад, мягкие игрушки и прочая мелочь. Всех возрастов граждане и гости богатейшей страны Европы самозабвенно ловят дармовую добычу руками, шапками, пляжными полотенцами и даже раскрытыми и перевёрнутыми зонтиками… Активные и удачливые участники карнавала возвращаются домой с несколькими тяжёлыми сумками трофеев. На следующий день занятия в школе теряют смысл, так как школьники почти поголовно остаются дома с больными животами и расстроенными желудками… Что называется, «прощай, мясо – здравствуйте, конфеты!»
Но самым таинственным и загадочным из карнавалов является, пожалуй, Венецианский. Он проводится с небольшим перерывом уже почти тысячу лет.
Каждый участник карнавала обязан иметь на лице маску и перчатки на руках. Костюмы и маски очень красивы, но в общем-то однообразны. Они призваны полностью скрыть волосы, руки и особенности фигуры, так, что под женским платьем запросто может скрываться мужчина. И наоборот.
Для всех участников карнавала установлены строгие правила: запрещено называть своё настоящее имя, устанавливать контакты в социальных сетях, обмениваться адресами и номерами телефонов… Никакой достоверной информации о себе! Впрочем, никакого наказания за несоблюдение правил не предусмотрено, потому, что соблюсти инкогнито – в интересах каждого. Ведь не для того же, чтобы набрать дармовых конфеток,- как меркантильные немцы,- люди веками собирались сюда! И не для того, чтобы показать себя во всей красе и перьях, — как вечновесёлые мулаты в вечнозелёной стране!
У Венецианского карнавала есть сценарий и официальная часть. Есть обязательные действующие лица – Коломбина, Пьеро, Пульчинелла, Арлекин, Педролино и прочие. Но исторически люди стекались сюда не для того, чтобы радоваться их дурацким шуткам со сцены, а конкретно для бесконтрольного и разнузданного блуда в парах и группах сменного состава. Без обязательств и последствий, без вопросов и объяснений, без стеснений и опасений…
Почему именно тут и именно так?
Если посмотреть на Венецию с высоты, то бросается в глаза предельная скученность на небольшом пространстве всех палаццо, домов, церквей, площадей. И, надо полагать, людей, — хотя их и не видно с высоты. Венецианцы веками жили в тесноте. Покупали молоко, хлеб, вино и воду, морепродукты и предметы обихода в одних и тех же лавках и магазинчиках. Им были с детства знакомы не только голоса и фигуры своих друзей и знакомых, но даже и их руки, которыми те традиционно размахивали ежедневно перед лицами собеседников. В замкнутом пространстве Венеции всё это очень осложняло и амурные дела темпераментной начинающей молодёжи, и левые манёвры ничуть не менее темпераментных семейных людей.
К тому же в городе оседали неисчислимые богатства, что тоже косвенно подтолкнуло к учреждению карнавала.
Венеция разбогатела на торговле, но ещё больше – на участии в нескольких Крестовых походах. Только лишь в Четвёртом Крестовом походе для переправки крестоносцев морским путём в Святую Землю Венеция предоставила около пятисот кораблей! За это Венеции полагалась треть всех награбленных на Востоке богатств! Плюс беспошлинная торговля!
За счастье быть богатыми и чтобы не выпускать деньги из семьи, приходилось платить близкородственными внутриклановыми браками, которые, как утверждает генетика, всегда приводят к вырождению потомства. Венецианцы того времени генетики, конечно, не знали, но, похоже, кое о чём догадывались. Тут-то они и вспомнили о древних римских языческих вакханалиях и сатурналиях и решили возродить их, но в немного более приличном, завуалированном виде – в форме карнавала. Типично католическое лукавое изобретение: поменять форму без изменения сути! Надели маски – и вот! – это уже вовсе не языческая сатурналия и вакханалия, а вполне себе христианский карнавал!
Две недели в году на узких, плохо освещённых улочках, изобилующих закоулками и тупиками, шла сплошная оргия. Маски, костюмы и перчатки стирали все сословные и имущественные различия, и в эти дни в Венецианской республике действительно все были равны: дожи и стеклодувы, кухарки и сиятельные дамы, рыбаки, служанки, купцы и банкиры, юноши и старики… В результате к концу года в разных семьях рождались дети, хотя и не всегда, — мягко говоря, — похожие на официальных родителей, но зато без всяких признаков вырождения.
В настоящее время Венецианский карнавал потерял своё исходное утилитарное значение. Уже нет теперь смысла стремиться в Венецию. Для блуда ныне открыт весь мир в течение всего года! Карнавал привлекает только богатых эстетов с трепещущими ноздрями… А туристы, — так они даже и не подозревают об упущенных возможностях, думают, что карнавал – это просто костюмированный праздник на фоне романтичных естественных декораций!
Тем не менее, разнообразные карнавалы, как и всё прочее двусмысленное и сомнительное, продолжают притягивать большое количество желающих поучаствовать в них. Люди определённого типа со всего света устремляются: кто в Венецию, кто – в Рио, кто – в Германию, Испанию, Италию, Францию.
А вот к нам на Масленицу они, почему-то, не едут! Вот не едут! – и всё! Хотя в год Россию посещают миллионы иностранных туристов. Да и правда! А зачем им ехать? Через костёр, что ли, прыгать? Или по столбам обледеневшим карабкаться? Безо всякого материального и чувственного вознаграждения?
Впрочем, нас это как-то ничуть и не обижает! Мы уж как-нибудь и сами зиму проводим, без сомнительных посторонних личностей! В кругу родных, круглых, как блин, лиц…
Андрей Большаков
Источник статьи: http://pereprava.org/privacy/4067-maslenica-i-karnaval-otdyh-pered-postom.html
Карнавал и масляная неделя: «Прощай, мясо!»
К Великому посту можно готовиться по-разному.
Карнавал, например, представляет собой католическую традицию подготовки к посту как к череде тягот. А перед нею, вроде, небесполезно «отпустить» себя, побезобразничать вволю под маскою, понарушать все и всяческие правила, налопаться вкуснятины, и уж потом, издав печальный вздох, погрузиться в пучину постных ограничений.
В карнавале ведь главное что? Костюмированное представление? Буйство ряженых? А вот и нет. Прощание со скоромной пищей! Недаром же он и называется «карнавал» — от латинских слов «carnis» (мясо) и «vale!» (прощай).
Конечно, крепко верующий католик сначала отстоит богослужение, а потом уже пойдет наряжаться на маскарад или в ресторан. Но маскарадное шествие, шутовство, обжорство и лихие проказы занимают в этот день куда как больше места, чем служба в храме.
У нас, православных, другой способ приготовляться к посту – Масляная неделя, она же, более строго, «Сырная седмица».
Казалось бы, некоторое сходство есть: то же мясо есть уже нельзя, а яйца, рыбу и молочные продукты можно, притом можно и среду, и в пятницу. А масленичные гуляния со сжиганием чучела близки карнавалу. Казалось бы, ешь блины от пуза, не забывай смачивать сметанкой, заворачивай в них рыбку, и наслаждайся жизнью!
Что ж тогда, «возрождаем традиции предков»?
Да каких предков! В городах Российской империи жизнь общества подчинялась христианской культуре. И лишь кое-где в глухих деревнях по старой памяти еще жгли чучелки, да пели древние малопонятные песни, жутковатый смысл которых (обращение к языческим «божествам») был давно и намертво забыт. Но даже там язычество как система давно сгинуло без следов. Деды-прадеды так веселились, ну и внуки-правнуки так веселятся, уже не вкладывая в свое староманерное веселье никаких «сакральных» идей.
Откуда же пошло бурное празднование Масленицы, продолжающееся и сегодня на радость турфирмам и артелям копоративщиков?
Никакой древности в этой традиции нет, она родилась всего несколько десятилетий назад. Неоязычество (в том числе его «праздничные» формы) начало новую жизнь в рамках идеологической кампании «за возрождение народных обычаев» годов с 60-х. Занимались им серьезно: и наука получила заказ на «исследования язычества древних славян», и кинематограф – на «патриотические язычество», и литература – на «светлые образы волхвов и берегинь», и… инструктора райкомов ВЛКСМ – на разработки в духе «нельзя найти, так надо сочинить!» Цель: создать под шатающимся «советским патриотизмом» дополнительную подпорку. Христианство-то для выполнения этой задачи использовать никак нельзя…
Вот и «сочинили»… Идеологическая машина долго раскачивалась, но к мутному времени 80-х она как раз набрала ход. Итог: наше современное неоязычество никак не укоренено в русской древности, это создание неразборчивых позднесоветских времен. Но до того коммерчески прибыльное, что время от времени ему пытаются придать значение чего-то величественного, уходящего в незапамятную архаику Киевской Руси, а не в кабинеты комсомольских начальников.
К Великому посту можно готовиться по-разному.
Вот только с помощью Масленицы к нему приготовиться нельзя, скорее – отойти от него подальше, так, чтобы его не было видно и на горизонте.
Многие возразят: как же так? А Масленица? Неужто не праздник? Не символ ли солнца ли мы едим, когда кладем блин в рот? Не с зимой ли расстаемся, сжигая чучелко, и не весну ли встречаем хороводами?
Что ж, это как раз тот случай, когда стоит, против обыкновения, ответить на вопрос вопросом: а для кого этот праздник, который иногда с торжеством во взоре именуют «славянским карнавалом»? Для христиан? Вот уж нет! У Масленицы нет ни малейших христианских корней. Одно только формальное сходство: в название помянуто все то же масло, что и в словосочетании «Масляная неделя». Православный никакими символами солнца не питается, он попросту есть блины, и уж в этом ничего худого нет.
Действительный смысл приуготовительной седмицы совсем в другом. Православному, у которого Великий пост не за горами, дается возможность войти в него мягко, притом войти и телом, и душой. Не набить брюхо до барабанного натяжения, а потом, за час перед началом поста, сказать себе: «Эх, вот теперь потерпим…» — нет, идея Сырной даже близко к этому не лежит. Великий пост – время великого покаяния, очищения от грехов и освобождения от соблазнов. Душа и тело задолго до начала поста должны понемногу начать переход к самоограничению, к сосредоточению на «перемене ума». Не рывком, не надрывным отказом, а медленным расставанием со страстями… в том числе и со страстью к чревоугодию.
На заставке: Битва Масленицы и Поста (фрагмент), Питер Брейгель Старший, 1559
Источник статьи: http://foma.ru/proshhay-myaso.html