Поклонник
Александра Хмарская
Это детективная история о любви, принятии и прощении. Молодая Даша Вазовская переживает тяжелое расставание, когда в ее жизни появляется загадочный тайный поклонник, который знает о девушке всё. Но его ухаживания вскоре приобретают самую жуткую форму…
Оглавление
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Поклонник предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Шкура бывшей — лучший подарок
В телефоне раздавались одни долгие, мучительно долгие гудки. Даша нервно теребила прядку идеально выпрямленных волос и отчаянно пыталась сохранять спокойствие.
Не нужно быть Эркюлем Пуаро, чтобы догадаться, кто автор этого незамысловатого послания. «Подлая шлюха»… Не могла выдумать ничего изобретательнее? А еще называет себя творческой личностью!
Марк Вазовский все еще не отвечал. Даша позвонила старшему брату три раза, но он три раза не поднял трубку. Да-да, конечно, он наверняка занят, но кому ей еще звонить в такой ситуации? Конечно, будь Дарья мудрой, степенной девушкой, она бы вызвала ГАИ, но Дарья мудрой и степенной девушкой называться никак не могла. Будь Дарья вечным оптимистом с гигантской выдержкой, способным держать нос по ветру, даже разгуливая по Невскому без трусов, она бы спокойно доехала в заклейменном автомобиле до дома и легла спать. В конце концов, она может разобраться с этим утром — верно?
Но, в таком случае, у вас, дорогой читатель, однозначно сложилось предвзятое мнение о Дарье Вазовской. Она была гордой, вспыльчивой и крайне импульсивной натурой, а такие натуры просто не могут себе позволить сесть в машину, на капоте которой написано подобное оскорбление. Сейчас Даша была слишком зла на Диану, чтобы рассуждать логически, и предпочитала стоять под промозглой ночной моросью на мрачной служебной парковке, дожидаясь ответа старшего брата, находящегося почти за три тысячи километров от нее; и гневно кутаться в свой легкий летний жакет цвета слоновой кости, который, к сожалению, никак не мог защитить ее от зловещей прохлады Петербурга.
Однако ей все-таки пришлось поступиться собственной гордостью, хоть и совсем немножко. Она запечатлела на телефон художества Котельниковой, собралась с мыслями и набрала номер Макса Богдановича.
— Алло? — раздался в трубке его недовольный голос. Она явно его отвлекла.
— Макс, у меня проблема, — сходу выдала Даша.
— Кто-то нацарапал на капоте моей машины «Подлая шлюха». И сегодня за обедом Диана пришла к нам в кафе, которое на Гороховой, и устроила истерику. Я не шучу, Макс, истерику! Она видела, как ты выходишь от меня утром, в помятой рубашке, без пиджака… Наверное, она неправильно все поняла, и…
— Ты к чему? — Макс зевнул. — Езжай домой и проспись, Даш. Завтра вызови страховую… Я надеюсь, ты сфоткала повреждения?
— Да, я сфоткала, — отмахнулась Даша. — Дело не в этом Макс, ты же обещал с ней поговорить?
В трубке возникла неприятная пауза.
— А, стой, — как-то недобро рассмеялся Макс. — Так ты к чему клонишь? Думаешь, это Диана расцарапала тебе капот.
— А кто еще, Макс, подумай сам…
— О чем тут думать? — повысил он голос. — О чем, скажи мне, тут думать? Думаешь, я не знаю, как ты умеешь себя вести? Думаешь, только Диана имеет право считать тебя подлой шлюхой?
— Макс, на надо так… — голос Даши задрожал. Что он такое несет?
— Да я прекрасно знаю тебя, Вазовская! — Макс переходил на крик. — Ты год, понимаешь, целый, мать твою, год пытаешься нас рассорить! Диана то, Диана се! Диана плохая, Диана мне угрожает, отбирает мой горшок! Угомонись!
Он повесил трубку. Даша уставилась на мокрый асфальт, не понимая, что именно она чувствует: злится? Или ей обидно? Что на него нашло! Вот идиот… Связался с неадекватной стервой, которая прячется за образом милой девочки-фотографа-поэтессы из бедной неполной семьи, а теперь и сам в ту же степь ушел…
За спиной Вазовской раздался резкий звук открывающейся машины. От неожиданности у Даши кольнуло в груди, она очнулась от гнева, слегка приправленного самыми мрачными бабскими мыслями, и уставилась на Илью Аркадьевича, стоявшего у своего огромного белоснежного Lexus’а. Он вопросительно смотрел на Дашу: мол, ты ушла минут двадцать назад, почему еще здесь, под дождем и одна?
— Что-то случилось? — крикнул ей Илья, открывая дверь своей машины. В конце концов, ее колымага спокойно могла не завестись: и так на ладан дышит. — Может, подвезти куда?
Даша обрадовалась этому предложению и быстрым шагом пересекла парковку. Сирин любезно открыл перед ней дверь пассажирского сиденья и, дождавшись, пока Даша устроится, мягко захлопнул ее. В салоне его автомобиля приятно пахло кофе — наверное, это заслуга какого-то нового ароматизатора.
— Тебе домой? — спросил Илья, пристегивая ремень безопасности.
— Да-да, — скромно ответила Даша и огляделась. На просторном заднем сидении из темной кожи лежал… бумажный пакетик от Тиффани? Конечно, в машине было темно, но не узнать знаменитый бирюзовый цвет, отличающий ее любимый ювелирный бренд, было невозможно.
— А? — она сделала усилие, чтобы вернуться в реальность. — Что?
— Я говорю, адрес напомни, — улыбнулся Сирин.
Они оба рассмеялись, Даша, сославшись на шок от произошедшего с машиной, назвала адрес, и машина мягко тронулась с места.
— А что случилось с машиной? — буднично поинтересовался Илья Аркадьевич, аккуратно поворачивая из узкого парковочного выезда.
— Да ерунда, — отмахнулась Даша. — Балуется кто-то. Наверное, хулиганы… Разбили фары и на капоте всякие мерзости нацарапали.
— Ты уверена, что хулиганы? — засмеялся Сирин. — В мое время, когда людям так машины портили, на это обычно находились веские причины!
— Может, и есть причины, я не уверена… — Даша замялась. — Есть на примете одна дамочка, но…
Откуда-то из недр Лексуса зазвонил телефон. Даша содрогнулась от резкой вибрации, и сама этому удивилась: в последнее время она стала какой-то слишком уж дерганной.
— Достань телефон из бардачка, пожалуйста, — вежливо попросил Илья. Даша легко открыла обтянутую кожей крышку, и пространство бардачка залилось желтым автоматическим светом. Она вытащила телефон, передала его мужу начальницы, но вместо того, чтобы закрыть бардачок, озадаченно уставилась на дисконтную карту из элитного цветочного магазина, мирно лежавшую в полупустом ящичке.
— Я уже еду домой, — говорил Илья Аркадьевич кому-то в трубку. Наверняка жене…
Пакет из Тиффани… Элитный цветочный…
Бриллиантовая подвеска от Тиффани… Редкие лилии и безупречно оформленные кремовые розы…
Может ли муж Александры Михайловны быть тайным поклонником Даши?
Белый сверкающий лексус выехал на Невский проспект.
— А откуда у вас пакет из Тиффани? — лукаво спросила Даша, когда Сирин отключился и протянул ей телефон.
Илья Аркадьевич рассмеялся:
— А что такое? Ведешь расследование?
— Ну-у, вроде того, — Даша кокетливо улыбнулась. Он может ей лапшу на уши не вешать! Естественно, если Кэри Грант, он же Сирин, не хочет раскрывать ей своего лица, сразу он не расколется. Тем более, сразу становится понятно, откуда в нем желание так тщательно скрыть свои чувства. Еще бы! Влюбился в ассистентку своей беременной жены, не бросать же ему сходу семью… Да и если бы Даша узнала, что ее тайный поклонник женат, что у него растет очаровательный малыш, и жена ждет еще одного, она и думать не стала бы даже о походе в кино!
— Ты же представляешь, какая у нас Сашенька в гневе, — улыбнулся Илья. — То есть, Александра Михайловна в смысле… А у нее сейчас так гормоны скачут, что мне без козыря в рукаве просто не выжить!
— И цветы ей, наверное, дарите? — заговорщически подмигнула Илье Даша. Она должна показать ему: он может ей довериться! Конечно, это совсем не значит, что у них что-то может быть, но ей не терпелось узнать от него, от Кэри Гранта, всю правду.
— Без цветов я в дом не вхож, — еще раскатистее засмеялся Сирин. — У Саши сейчас какой-то бзик: в столовой у нас всегда должны стоять свежие цветы, а еще в спальне, в кабинете, и в гостиной. Везде, короче. Еще ладно бы тюльпаны какие, или там розы красные, так у нее же запросы.
— Красные лилии и кремовые садовые розы? — Даша перешла к тяжелой артиллерии: томно опустив длинные ресницы, она грациозно поправила волосы.
— Эээ, — смущенно протянул Илья, недоверчиво покосившись на собеседницу. — Ну, вообще-то, она ненавидит красный цвет, но…
Даша, смутившись еще больше, чем Сирин, быстро отвернулась. Да уж, ненавидит она красный цвет! На кой тогда было соглашаться на безумный красный дизайн от Богдановича?
— Это я так, пошутила, — быстро проговорила Даша, поняв, что Илья неверно истолковал ее реакцию. В списке ее самых безумных дел добавился еще один пункт: «Флиртовать с женатым мужчиной — done!».
Остаток пути эти двое проехали в гробовом молчании. Да, скорее всего, Илья Сирин и есть Кэри Грант, конечно, но зачем же было так в лоб! Даша краснела от одной мысли о том, как неловко, должно быть, он себя почувствовал.
«Подлая шлюха? Так и нацарапала?», — пришло Даше сообщение от Кэри Гранта.
О да, так и нацарапала! Дарья Вазовская ощущала гнев всем телом, в ее животе поднимался ком негодования. И с каждым глотком неизменного шардоне этот ком забирался все выше и выше. С одной стороны, она поражалась тому, сколько желчи накопилось в ее душе, но, с другой стороны, она мечтала разоблачить псевдо-творческую сучку на глазах всего света.
Поэтому она махом опустошила очередной бокал шардоне и написала Кэри Гранту следующий ответ:
«О да! Ну ничего, стерва не знает, с кем связалась! Надо только придумать, как похлеще ее поймать… Чтобы прям Макс увидел ее настоящую рожу, чтобы перестал доставать меня бесконечными претензиями!»
Даша старалась вообще не говорить Кэри Гранту о том, что ей не просто обидно или грустно. Она ревнует. Конечно, себе она признавалась в этом в той же степени, в какой признавала пагубность своей страсти к вину… Но в глубине души она понимала: будь ей все равно, ее бы так не задевала Диана. И, что еще важнее, ее бы точно никак не трогала неадекватная реакция Макса на все это. Да что там, она бы в принципе не стала каждый раз, как только Диана что-нибудь натворит, звонить ему и пытаться «открыть ему глаза». Зачем? Если ей все равно?
И сейчас, чем больше она выпивала в первом часу ночи накануне рабочего дня, тем больше она осознавала истинную природу своих чувств к Диане и Максу. Но что она могла с ними сделать? У них все хорошо и без нее: Макс, похоже, действительно любит своего рыжего гнома, а рыжий гном, разумеется, и мечтать не мог ни о ком лучшем. А у нее вовремя нарисовался этот загадочный Кэри Грант, который, похоже, на руках ее готов носить. Конечно, сегодня вечером она только убедилась в том, что с Кэри Грантом у нее ничего не выйдет: не зря же он, в конце концов, так тщательно от нее скрывается… И да, скорее всего — он попросту женат и с детьми. А Дарье Вазовской такой молодой человек абсолютно ни к чему. Она не была скромницей и прекрасно понимала, что ее внешность способна обеспечить ей практически любого холостяка в этом городе.
А Макс… Это пройдет. Это однозначно когда-нибудь пройдет.
Даша с трудом встала и, пошатываясь, направилась к ноутбуку. Она не была настолько пьяна, чтобы шататься, но все же зачем-то она покачивалась, как маятник на уроках физики. Конечно, будь она сейчас в обществе, она безукоризненно бы держалась, но она была одна, она была обижена и ей непременно хотелось шататься.
Подключив ноутбук к колонкам, Даша включила свою личную песню-табу. Песню, под которую она иногда могла всплакнуть. Даша была глубоко убеждена, что для каждой девушки на этом свете найдется мелодия, под которую она разрыдается, как пятилетняя малышка, которую мальчик больно дернул за волосы. Но сама Дарья Вазовская была также абсолютно убеждена, что она — не «каждая». Не в том смысле, что для нее не существовало такой песни-табу, нет. Даша считала себя порядком сильнее, чем любая другая девушка на планете.
Например, она всерьез гордилась тем, что никогда не плакала. Нет, разумеется, бывало, она пускала слезу, пока никто не видит (в том числе, под эту самую песню). Но в этой жизни она могла припомнить всего один-единственный случай, когда она всерьез рыдала, ревела и чуть ли не истерила. Ей было лет одиннадцать, у нее еще смешно курчавились волосы и были они заметно темнее, чем сейчас. Она стояла в аэропорту Ростова-на-Дону и провожала из родного города своего старшего брата, Марка, в Лондон. Он улетал надолго: готовился поступать в Оксфорд, осваивать какие-то финансовые мудрости. Тогда Даша смотрела на него своими детскими глазками и не могла сдержаться: стоило ей представить, что ее обожаемого старшего брата, который был ей всегда и главным защитником, и лучшим другом, не будет рядом с нею несколько лет, слезы сразу бросались струиться по ее щекам. Вспомните сами, как много значит даже один-единственный год в представлении одиннадцатилетнего ребенка…
Но про этот случай Даша толерантно умалчивала, и Марк ей в этом помогал: он, в конце концов, тоже всплакнул в тот его отъезд. Ее репутация для всех была абсолютно чиста — да, она не плакала ни разу в своей жизни, даже когда родилась (и это, к слову сказать, была чистая правда). Возможно, если бы ее мама так сильно не хвасталась перед своими друзьями и знакомыми, что дочь ее, абсолютно здоровая малышка, родилась без единого крика и без единой слезинки, лишь состроив недовольную физиономию, Даша бы не стала на столько лет запирать в себе свои эмоции. Ведь для женщин плач и разговоры сквозь слезы — это, практически, способ выживания. К сожалению, вместо этого, способом выживания для Даши стали бутылка вина и молчаливая хандра под слезливые песни.
«И что ты будешь с ней делать?» — осведомился у нее Кэри Грант.
Даша задумалась и, вместо ответа, перемотала песню-табу на начало. Нет, это не была Элла Фицджеральд, не был это Фрэнк Синатра или Генри Манчини, как можно было бы подумать, зная о ее культурных предпочтениях. Это был весьма прозаический Валерий Мелазде с великим хитом родом прямиком из двухтысячных: песня-табу Дарьи Вазовской называлась «Салют, Вера!».
— Но я буду с тобой или буду один, — начала криво подпевать Даша, пытаясь театрально выдавить из себя слезу: но ничего. Ее абсолютно поражала красота текста этой песни, она восхищалась лирическим героем и его беззаветной любовью к некой Вере…
«Сегодня допьюсь до истерики», — медленно написала ответ Кэри Гранту Даша. Пальцы переставали слушать ее пьяный мозг.
«Может, лучше ляжешь спать? — Кэри Грант писал ей быстро. — Я обещаю, она тебя больше не тронет!»
Даша несколько раз перечитала сообщение: все перед ее глазами расплывалось и куда-то исчезало. Хотелось спать, тошнило и голова неимоверно кружилась. В таких случаях Дарья Вазовская, как правило, принимала истинно бунтарское решение: она решалась пить дальше.
— Дальше не сбежать… ближе не подойти… — продолжая пьяно напевать, Даша с трудом оттолкнулась от кресла, в котором сидела, и, пошатываясь на этот раз абсолютно искренне, направилась к прикроватной тумбочке за еще одной порцией шардоне.
Источник статьи: http://kartaslov.ru/%D0%BA%D0%BD%D0%B8%D0%B3%D0%B8/%D0%90%D0%BB%D0%B5%D0%BA%D1%81%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D1%80%D0%B0_%D0%A5%D0%BC%D0%B0%D1%80%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F_%D0%9F%D0%BE%D0%BA%D0%BB%D0%BE%D0%BD%D0%BD%D0%B8%D0%BA/4