Крашенинников: народ устал от политических акций
День народного единства проводился без народных гуляний.
Россияне не видят смысла в празднике и устали от регулярной мобилизации, считает политик Павел Крашенинников. По его мнению, самое интересное в праздновании Дня народного единства 4 ноября — ранее высказанный отказ Кремля от проведения в этот день массовых манифестаций.
Выходной для галочки: почему не прижился День народного единства
На местах, конечно же, все равно сгоняли народ на всевозможные акции, но в любом случае это были инициативы снизу. Никаких массовых народных гуляний в этот день не было, как и в предыдущие годы.
Вероятно, до руководства страны все-таки дошло, что праздновать по сути нечего и в чем суть праздника никто толком так и не понял.
Причины официальной утраты федеральным начальством интереса к организации массовых шествий в честь народного единства надо искать в более прагматичном поле, считает политик. Народ устал от постоянных мобилизаций то на одну, то на другую политическую акцию, полагает он.
Известно, что Кремль регулярно изучает общественные настроения и учитывает результаты. Россияне действительно устали от постоянных требований что-то отпраздновать и их решили оставить в покое до более важных поводов, пишет Крашенинников.
2018 год прояснил странную ситуацию, которая складывается в России — чем больше народ поддерживает власть, тем меньше получает от нее. Усугубляется ситуация тем, что каждую новую мобилизацию сопровождают потоком демагогии про значимость голосов граждан.
«Борщ наш»: в России отметили День народного единства
Иногда россияне решают, что раз уж их голос настолько важен, то они могут использовать его так, как хотят. Тогда мобилизованные властью для участия в выборах россияне выбирают совсем не тех, кто был им заботливо предложен в качестве избранника.
Демонстрация единения граждан вокруг власти чересчур высока — повышающееся раздражение лояльного и покорного электората, отмечает политик.
В России пока не распостранилось протестное голосование. Зачастую мобилизованные властью россияне голосуют так, как нужно власти. Может быть, как раз для того, чтобы не раздражать более такую полезную группу избирателей, решено не гонять народ по таким пустякам, как непонятный людям праздник 4 ноября.
День народного единства — изначально идеологический праздник. Решили сделать новый праздник для новой путинской России — с советским гимном, царским орлом и сильным лидером.
И этот праздник должен был вытеснить из народного сознания и насаждавшийся все советские годы культ годовщины Октябрьского переворота, а также объединиться с религиозными торжествами по поводу дня иконы Казанской Богоматери.
Но для того, чтоб идеологический праздник зажил своей жизнью и люди стали относиться к нему с энтузиазмом, необходимо всё-таки иметь идеологию, которая объединяет людей.
Лояльность президенту — это может и политическая позиция, но вовсе не идеология. Лояльность значительной части населения Путину ситуативна: не секрет, что в любых обществах существует значительный процент граждан, лояльных любой действующей власти.
К тому же в РФ власть во все времена насаждала лояльность себе как высшую добродетель и хоть какую-то гарантию от немотивированного насилия с её стороны. Идея режима Путина — это идея лояльности власти, которая неважно как стала властью, но уже в силу своего статуса заслуживает лояльности.
На бытовом уровне мысль понятная, но вот как всё это рассказать красивыми словами, особенно про момент получения власти и популярности от Ельцина, там и осталось неразрешимым вопросом, пишет Крашенинников.
На самом деле, в 2014 году Путин заручился поддержкой не всего народа, а небольшой, но очень активной и крикливой его части. Условно их можно назвать национал-шовинистами, считает Крашенинников. Под национал-шовинистов чаще всего маскируются так называемые «пригожинские боты» — с этой позиции очень удобно всех ругать и запугивать, отмечает политик.
Самые буйные и глупые националисты отнеслись к лозунгам 2014 года слишком серьезно и погибли где-то в донбасских боях, а остальные до сих пор воюют, но уже в Сирии или Африке.
Получается, что праздновать главный политический праздник путинизма некому: ситуативных лоялистов лучше не раздражать по мелочам, они нужны для другого, национал-шовинисты живут за пределами виртуального мира, а православных верующих мало.
Поэтому в РФ в главный госпраздник на улицах — лишь казенные гуляния и фестивали, а сам Путин ограничился участием в протокольных церемониях, отмечает политик.
Источник статьи: http://www.infox.ru/news/283/210218-kraseninnikov-narod-ustal-ot-politiceskih-akcij
Народ устал с праздником
Он устал,
Отлюбил, отболел,
Отстрадал,
Отмечтал, отхотел.
Продолжать
Больше не было сил.
И искать
То, что не находил.
Он ушёл,
Все замки заперев.
Не вошёл,
Он стоял, не успев
На другой
Поезд сесть вопреки.
… показать весь текст …
я устал о тебе говорить и думать.
ворвалась в мою жизнь, натворила шуму,
в стену бросила стул, подожгла обои,
научила меня рифмовать с собою,
разделила здесь все на «тогда» и «ныне».
и теперь я плыву на огромной льдине,
и растаю с ней вместе, исчезну просто.
я молю тебя, слышишь, мне нужен воздух.
мне плевать, что ты вытворишь в этот вторник.
я устал о тебе говорить и помнить.
ты злорадно молчишь, бьешь об пол стаканы.
… показать весь текст …
Мой ангел-хранитель устал видимо
Просто ушел, помахав крыльями
Может быть чем-то его обидела
Хвастала много своей силою
Месяц в ночи серебро выложил
Ты от меня уже с ног валишься
Вот даже ангел меня не выдержал
Может хоть ты у меня останешься
Мой ангел-хранитель пропал без вести
Я досчитала до ста — нет его
… показать весь текст …
Всё спешу… Всё куда-то
спешу,
В суету, от себя,
ухожу…
Не люблю, не грешу,
не дышу,
Бледной тенью, по будням,
брожу…
Не молюсь, отмолился,
устал…
Верить в вечное, вдруг,
перестал…
А когда меня будит
рассвет,
… показать весь текст …
Мозг устает не тогда, когда он думает, а когда он думает об одном и том же. Думай о разном! И тогда ты получишь активный мозг. И люлей от начальства.
Фильм «Пятёрка за лето». Пионерский лагерь. Очень понравилась табличка — плакат в том лагере..
На плакате том написано:
А я устал…
Устал на вас смотреть и слушать,
быть вашим проводником в потусторонний мир.
Вы плачитесь порой так чуждо,
что слушать просто нету сил.
Вы ноете как будто рухнул мир и разошлась земля,
как будто небо затянусь мглой навечно,
не видно вам просвета дня.
« Любимых» хаете передо мной извечно, что мол не выносимо встречно любовь им отдавать свою, беспечно.
Все как-то уж у вас беспечно…
Устал от вас…
На вечно.
Не хочу получать смс в три часа ночи: «Ты где? Я скучаю! мими.»
Хочу получать: «Ты где тварь, за окном три часа ночи!?»
Хочу быть семейным человеком!
На могильных плитах надо ставить эпитафию « Устал», возможно, не от самой жизни, просто слишком устал, чтобы за нее цепляться.
сижу, вздыхаю.
начальник отчитывает — пил?
пил!
много?
много!
давно пьешь?
с 21 декабря 11!
ни фа себе, каждый день?
каждый!
и сёдня будешь?
и сёдня!
а завтра будешь?
нееееее, всё хватит. скоко можно, яж человек, всё!
со мной не будеш?
… показать весь текст …
Эй ты! Притормози. Моя остановка.
Свое отвоевал! Свое потерял. Пришел ни с чем, уйду ни с чем.
Когда устал и жить не хочешь,
Полезно вспомнить в гневе белом,
что есть такие дни и ночи,
Что жизнь оправдывают в целом.
ПРО МИТИНГИ
Гласят призывы в соцсетях, вставайте горожане!
На митинг все, довольно греть зады!
В налогах, сборах, кандалах, мы словно каторжане,
У всех кончается запас терпенья и еды.
Народ устал терпеть нужду, и созерцать бесчинства,
И безнаказанность воров, убийц и негодяев
Вон банда из ночных гиен на мотоциклах мчится,
И привозные казачки, нагайками пугают.
И привозные казачки, нагайками пугают!
По зомбоящикам опять, все лгут, перевирают,
И турки сбили самолет, и травят Россиян,
И чьи то ватные мозги…
… показать весь текст …
Жизнь — это карантин у входа в Рай.
Под карантин помещение выделили небольшое. Люди теснились, злились друг на друга, толкались локтями и только ночью болезненно прижимались друг другу, чтобы не замерзнуть. И только ночью они были счастливы, что не одиноки. А утром, все начиналось с самого начала: толкотня, возня, ворчание. И вот когда они уже стали привыкать к заведенному порядку вещей, пришел сторож Василий, открыл настежь двери и молча показал рукой: — Выметайтесь!
Карантин не помог. Через несколько дней эти же люди опять находились на карантине!
Пока мы живы, мы поймём едва ли,
Что по ступенькам жизни от нуля
Мы двигаемся вверх по вертикали,
А нужно… по спирали и шутя…
Всё — суета сует, но подниматься
Нас заставляет жизнь, таков удел,
К барьеру призывает, чтоб сражаться,
Взяв каждую ступеньку под прицел…
Зачем нам этот бой и эти муки?
Куда мы так стремимся торопясь?
Не лучше ли под барабана звуки
Шагать по жизни, весело смеясь…
Вопросы есть, ответы затерялись
В безумной суматохе наших дней,
… показать весь текст …
Источник статьи: http://www.inpearls.ru/%D1%83%D1%81%D1%82%D0%B0%D0%BB
Народ устал, но не уходит
Мы сталкиваемся с назревшей необходимостью перемен. Но когда долгое время нет объединяющей силы или личности, общество впадает в депрессию.
Исследование трех именитых экспертов выявило изменение в отношении россиян к власти: оно все чаще окрашивается раздражением, страхом и стыдом. При этом у людей явственно прослеживается желание вносить личный вклад в развитие страны, и потому от ощущения собственного бессилия они испытывают еще и чувство вины. Исчез и спрос на авторитарных лидеров: россияне теперь хотят видеть их «открытыми, соблюдающими законы, умеющими делегировать власть и признавать свои ошибки».
Даниил Коцюбинский, кандидат исторических наук:
«За последние 20 лет в обществе накопилась усталость. Это не связано с экономическими потрясениями, а по законам политологии, просто надоедает одна и та же физиономия, если она не меняется. Понятно, что в жестком тоталитарном государстве такого не бывает — там у людей нет смелости, чтобы признаться себе, что они устали. Но у нас страна не тоталитарная, а авторитарная, и у людей есть возможность проявления своего утомления.
В большой степени сыграло свою роль и то, что Владимир Путин, который олицетворял собой стабильность и легитимность существующей системы, покусился на святое — он у народа отобрал пенсии. И это как раз то, что привело к его персональной делегитимации, а в связи с этим — и усилению невротических и депрессивных настроений в целом. Они проистекают, в первую очередь, из ощущения, что царь не совсем настоящий, которое соединяется с ощущением того, что ничего поменять невозможно.
Этот субдепрессивный фон будет существовать до тех пор, пока Путин либо отойдет от дел в силу естественных причин, либо же его свергнет какая-то придворная группировка (в это я не очень верю, но иногда происходят непредсказуемые события). До этого времени общество будет пребывать в том состоянии, в котором сейчас пребывает — если Путин не придумает какой-то способ резко усилить репрессивный нажим, и тогда — включится защитный механизм „стокгольмского синдрома“, когда испуганное общество будет идентифицировать себя с властью охотнее, чем сейчас, в сравнительно либеральное время. Либо же он придумает, как канализовать раздражение, страх и разочарование в какое-то внешнее направление. Но „холодная война“ с Америкой себя уже реализовала и исчерпала. С Украиной конфликт себя полностью исчерпал. Сирийская ситуация не способна добавить авторитета и любви к вождю. С Грузией была возможность обострить отношения, но по этому пути Кремль тоже не пошел.
Что еще в загашнике может найтись? Все же найти повод прийти к более жесткому режиму? Но здесь его подстерегает даже не столько сопротивление со стороны народа, которого, разумеется, не будет, но зато есть угроза того, что это может не понравиться элитам.
Жесткий репрессивный курс — XX век этому научил — чреват тем, что будут репрессировать не только простых смертных, но и высокопоставленных персон. Они это понимают, поэтому на большую жестокость никто Путину из ближайшего окружения карт-бланш не даст.
Если сравнивать Путина с правителями прошлого, то, в большей степени, он напоминает Екатерину II, которая хотела угодить дворянскому классу и ради этого всю свою линию и выстраивала. И Путин, в первую очередь, будет ориентироваться на консенсус с элитами. Это не даст ему возможности прийти к более жесткому репрессивному курсу, но с другой стороны, — и не даст обществу ощутить свое трепетное единение с правителем.
Поэтому то, что существует сейчас, будет теперь нашим постоянным эмоциональным фоном. Да, он неприятен, да, он тягостен, но выбирать-то не из чего и никаких политических альтернатив не существует».
Анна Очкина, руководитель Центра социального анализа ИГСО, социолог, кандидат философских наук:
«Общество находится не на пороге перемен, но перед их необходимостью.
Говорить о том, что общество в тот или иной момент находилось на пороге перемен, можно только ретроспективно, в истории. Всегда перемены, как бы объективны они ни были, как бы они ни назрели, по факту в истории всегда рукотворны. Люблю цитировать Георгия Валентиновича Плеханова по этому поводу. Говоря о роли личности в истории, он отмечал, что Франция, безусловно, нуждалась в шпаге. Это был зов момента. Но именно Наполеон смог предложить ее наиболее уверенно и энергично.
Общество сталкивается с назревшей необходимостью перемен. Но если субъективные силы долгое время не формируются, то оно впадает в депрессию, находится в тупике. Перемены начинают происходить, но медленно, совсем не так, как, может, хотелось бы, или не так, как это пошло бы на пользу обществу. Перемены идут вяло, в каком-то болезненном виде.
Вот мы сейчас находимся в похожем состоянии, потому что общая пассивность, политическая раздробленность и зачистка политического поля, которая происходит почти 20 лет, привели к тому, что нет никаких лидеров — ни реальных, ни потенциальных. Нет никакого доверия со стороны людей не просто лидерам или партиям, а нет веры в то, что какое-то осознанное политическое действие может привести к успеху. Вот это самое страшное. Какие-то рывки бывают — то „пенсионный протест“, то протестное голосование, — но они сходят на нет, не порождая движения, не формируя новой платформы, на которой могло бы новое политическое движение сформироваться.
Однако перемены совершенно объективно назрели не только в России, а вообще в мире. Существующая модель социальных, экономических отношений еще работает, но очень плохо, она очень больна, держится из последних сил. Поэтому то там, то здесь будет прорывать. Если вы не делаете ремонт, то все постепенно рушится. Вот вам и перемены — если однажды рухнет крыша. И российское общество, конечно, тоже в этом состоянии находится, хотя субъектов перемен пока не видно».
Владимир Рыжков, кандидат исторических наук, политолог:
«Мы сейчас посреди реки. Когда человек переплывает на лодке реку, он уже оторвался от берега, уже полреки позади, стремнина его несет, он не может уже опереться на старый берег — в данном случае на власть во главе с Владимиром Путиным, — но он еще не видит того берега, который впереди, он еще не ощущает его твердости. Он чувствует себя неуверенно, он в страхе, он не знает — то ли вернуться назад, то ли двигаться вперед.
Наше общество сейчас находится в таком пограничном, промежуточном состоянии. Но это уже большие изменения, потому что еще 5-7 лет назад большинство твердо верило, что мы на правильном пути и власть все в целом делает правильно. Сейчас наступило разочарование, но новых берегов пока народ не видит.
Такое положение еще пока не предвещает каких-то серьезных потрясений в политической системе, но это уже нельзя назвать стабильностью. Общество уже не повернет назад. И не повернет прежде всего потому, что нынешнее руководство страны не в состоянии что-то изменить, что-то сделать — ни запустить рост доходов, ни экономический рост. Общество убеждается, что от этого руководства ждать уже нечего. Но и нового оно пока боится, и изменений пока боится.
Сегодня мы находимся посреди реки».
Александр Конфисахор, кандидат психологических наук:
«Наше общество, скорее, находится в состоянии депрессии, апатии. С одной стороны, доверие к власти падает, и она не пользуется авторитетом. С другой стороны, люди не готовы к каким-то активным протестным действиям. В лучшем случае — могут в интернете что-то обсуждать, кого-то ругать на кухнях, с друзьями в кафешках. А для того, чтобы выйти на улицы и активно высказать свою позицию — на это у них не хватает ни силы, ни желания, ни целеустремленности.
Казалось бы, уже много таких точек бифуркации прошло наше общество и наша политическая система, когда, казалось бы, вот-вот — и что-то должно было случиться. Можно вспомнить систему „Платон“, как с шахтерами поступали несколько лет назад, пенсионную реформу, и т. д и т. п. И каждый раз специалисты думают — вот-вот случится. Но ничего не получается.
Поэтому сказать — что может быть толчком — очень сложно. Но, как говорят все специалисты, кто занимается проблемой, это может быть малейший повод, который, казалось бы, сам по себе не является значительным, не имеет какого-то общественного резонанса и — вдруг сработает, совершенно для многих неожиданно и для власти — тоже неожиданно. Вот что же это может быть за событие? К сожалению, только потом исследователи, спустя годы, десятилетия, исследовав этот момент, скажут: вот именно такое событие и послужило спусковым крючком для каких-то активных, революционных изменений…»
Источник статьи: http://www.rosbalt.ru/russia/2019/07/12/1791945.html