Как мир разлюбил Джоан Роулинг и почему дело не только в ее твитах о менструации
Кто не мечтал получить сову из Хогвартса, тот не жил. С момента выхода «Гарри Поттера и Философского камня» в 1997-м волшебный мир стал общим наваждением. С каждой книгой росла серьезность происходящего. Из сказки «Гарри Поттер» превратился в роман воспитания, превозносящий силу любви и показывающий ужас дискриминации. Чтение серии в самом деле помогает стать толерантнее — это доказано. Джоан Роулинг любили так же, как и созданный ею мир: ее называли мамой Ро, и для многих она и правда стала материнской фигурой, доброй и принимающей. Сегодня те же поклонники сравнивают Роулинг с Амбридж и Волдемортом, а Дэниел Рэдклифф, Эмма Уотсон и Эдди Рэдмейн публично ее критикуют. Сотрудники издательства Hachette UK, где должна была выйти новая книга Роулинг, отказываются с ней работать (но книга, кажется, все равно выйдет).
Поводом для всего этого стал один твит. В месяц прайда в своем аккаунте Роулинг репостнула статью с фразой «люди, которые менструируют» в заголовке и сопроводила это саркастичной подписью: «Уверена, у нас было какое-то слово для таких людей. Кто-нибудь, помогите мне». Далее она добавила несколько искаженных вариантов слова «женщина», будто пытаясь вспомнить, как это слово звучит на самом деле. За этим последовал взрыв: комментарий посчитали трансфобным. Не исправили ситуацию и следующие твиты, в которых Роулинг обозначила, что в отказе от концепции пола видит стирание самой женской идентичности, хотя транслюдей уважает и любит.
Феминизм с оговорками
Для многих из них книги Роулинг в детском и подростковом возрасте были спасением. В них воспевались любовь и принятие, равенство для всех и возможность быть другим, не чувствуя себя чужим. И мисгендеринг Роулинг оказался предательством: «Когда я росла, осознавая себя трансперсоной, ваши книги были для меня возможностью сбежать от реальности… Это решение поддержать людей, которые меня ненавидят, ранит. Это доводит до слез. Почему. Почему?» — таких комментариев было немало.
Позже свои взгляды Роулинг еще раз обозначила в объемном эссе. В нем же она поделилась историей семейного насилия из своего прошлого, которая во многом повлияла на ее становление, это произошло, по словам писательницы, в том месте и в то время, когда она была уязвима, и мужчина этим воспользовался. «Я верю в то, что большинство транслюдей не просто не представляют ни для кого никакой угрозы, но и находятся под угрозой в большей степени, — писала она. — Я хочу, чтобы трансженщины были в безопасности. Но в то же время я не хочу, чтобы биологические женщины оказывались в меньшей безопасности. Когда вы открываете двери туалетов или раздевалок для каждого мужчины, который считает или чувствует себя женщиной, — а подтверждающие гендер сертификаты выдаются без хирургического или гормонального вмешательства, — вы открываете дверь для любого мужчины, который пожелает зайти внутрь. Это простая правда». Ярлык TERF, — трансэксклюзивной феминистки, который прикрепился к ее имени и ассоциируется со схожими с этим взглядами, Роулинг назвала мизогинным клеймом, которое используют, чтобы заставить женщину замолчать.
Это не первый раз, когда Роулинг обвиняют в трансфобии. Это часть системы ее взглядов, которую она демонстрировала не раз, поддерживая в соцсетях радикальных феминисток. Более того, взгляды писательницы нашли отражение и в ее работах, рассказывает журналистка и трансженщина Кейтлин Бернс. Не в «Гарри Поттере» — в «Шелкопряде» из серии про сыщика Корморана Страйка. Одна из героинь, Пиппа, пытается напасть на Страйка, но он ее обезоруживает. Проверив ее ID и заметив кадык, он понимает, что она трансженщина, и, когда она пытается сбежать, обещает отправить ее за решетку: «Это совсем не будет для тебя весело, Пиппа. Не сейчас, когда ты еще не сделала себе операцию», — намекая на то, что Пиппа отправится в мужскую тюрьму.
Вряд ли этот скандал стихнет скоро, слишком уж вразрез со многим, что заявляла в своих книгах Роулинг, идут для читателей такие взгляды. Но недовольство писательницей началось не с обвинений в трансфобии. В последнее время почти все послания от поклонников «Гарри Поттера» к его создательнице начинаются с призывов «Остановись!». От их политических или социальных взглядов это не зависит — Роулинг, кажется, успела не угодить всем. Для кого-то она стала показательной SJW, «воительницей за социальную справедливость», которая в попытках защитить и спасти всех угнетенных переходит границы здравого смысла. Для кого-то — типичной fake woke, чьи старания добавить вселенной Гарри Поттера разнообразия существуют лишь для того, чтобы прикрыть тылы. Для кого-то — TERF. Ну а для кого-то — алчной предпринимательницей, которая так хочет денег, что не замечает, как рушит собственную историю.
Притянутое разнообразие
В середине 1990-х, когда вышла первая книга о «мальчике, который выжил», вопросы diversity — расового, гендерного и так далее разнообразия — всерьез не обсуждались. Герои и героини были белыми, стройными и гетеросексуальными, а другие если и появлялись, то на вторых ролях и в качестве комических персонажей или антагонистов. «Гарри Поттер» в этом смысле был продуктом своего времени. Сейчас сложно этого не заметить. Скажем, рефреном в описании Дурслей шли упоминания их непривлекательности и полноты: связка «толстый = плохой» и сравнения Дадли со свиньями не смущали читателей. Даже сегодня разговоры о фэтфобии в «Гарри Поттере» так и не вышли за пределы блогов. А вот счета за расизм в книгах Роулинг выставляли. Опустим момент с домовыми эльфами, которым просто нравилось прислуживать, и насмешки над кампанией Гермионы по их освобождению. Займемся математикой: НЕбелых персонажей в книгах можно пересчитать по пальцам. Сестры Патил, Дин Томас, Кингсли Бруствер и Чжоу Чанг, с которой был связан один из первых скандалов. Имя первой азиатской героини Роулинг собрала из корейских фамилий, показав, что даже не утруждала себя ресерчем. Негетеросексуальных персонажей в серии тоже не было. До 2007 года.
Прошло несколько месяцев с выхода «Гарри Поттера и Даров смерти», последней книги серии. Джоан Роулинг неожиданно объявила, что Дамблдор, который еще том назад умер, гей. Кто-то разозлился: зачем портить сказку такими подробностями? Кто-то обрадовался: здорово увидеть в любимой истории репрезентацию ЛГБТ+. Кто-то недоумевал: почему в самой серии книг об этом не было ни слова? Даже в последней части, где Дамблдор наконец поделился с Гарри какой-то историей своей жизни? Так что, когда начались съемки «Фантастических тварей», многие надеялись увидеть историю любви, изменившую жизнь будущего директора. А получили в итоге одну строчку из уст Дамблдора: «Мы были больше чем братья». И новые подробности от самой Роулинг в интервью после выхода «Преступлений Гриндевальда»: «Их отношения были очень глубокими, страстными. Это были любовные отношения». Кому-то и это показалось чересчур, а кто-то пришел в ярость из-за квирбейтинга — попытки привлечь ЛГБТ+ обещанием репрезентации, которая оказывается просто маркетинговым приемом.
Другой скандал произошел в 2015-м, когда начали готовить постановку пьесы «Гарри Поттер и Проклятое дитя». Роль Гермионы досталась темнокожей актрисе Номе Думезвени. Части поклонников изменения показались попыткой угодить социальным настроениям. Часть обрадовалась: почему бы не исправить ошибки и не сделать каст более разнообразным? А потом Джоан Роулинг написала в Twitter: «Карие глаза, вьющиеся волосы, очень умная. Белая кожа никогда не упоминалась», сделав вид, что и не задумывала Гермиону белой. Фанаты быстро нашли цитаты из книг писательницы, опровергающие эти слова, — а заодно напомнили, что в кастинге фильмов она сама принимала участие и называла Эмму Уотсон идеальным воплощением героини.
Переписать историю и не угодить всем
Поклонников разозлило то, как Джоан Роулинг задним числом переписывала свой мир, чтобы сделать его более инклюзивным, хотя все помнили — он таким не был. Шутки не заставили себя ждать: «У нас был очень приятный ланч с моей давней подругой Джоан Роулинг. А потом она вдруг объявила, что я все это время был геем! Все посетители ресторана поднялись и начали аплодировать. Какая отважная писательница!» «Никто, абсолютно никто: … Джоан Роулинг: Волдеморт был чернокожим геем в депрессии». Тем более что эти попытки двигаться в сторону разнообразия, переписывая историю, были совершенно нечуткими. Как, например, когда Роулинг объявила, что 20 лет скрывала, что Нагайна, змея Волдеморта, была человеком. По словам писательницы, эта идея пришла к ней из индонезийского мифа (правда, на поверку он оказался индийским). А сыграла Нагайну-человека актриса из Южной Кореи, что многие зрители посчитали оскорблением — подтверждением того, что все азиаты «на одно лицо».
Иногда новые подробности рушили прежнюю, уже сложившуюся историю. Так вышло с «Проклятым дитя», написанным не Роулинг, но признанным ей каноном. Все целиком оно было посвящено путешествиям во времени, от манипуляций с которым Роулинг раз и навсегда отказалась, разрушив маховики времени. А сама история с дочерью Волдеморта превратила «Дитя» в не самый складный фанфик. Противоречат канону и многие детали «Фантастических тварей». Недовольство стратегией Роулинг добавлять новые бессмысленные детали достигло пика, когда на официальном сайте волшебной вселенной Pottermore появился рассказ об отношениях магов с сантехникой. «В Хогвартсе не всегда были ванные комнаты. Прежде чем позаимствовать у маглов сантехнические системы в XVIII веке, волшебники испражнялись прямо там, где стояли, а потом удаляли улики», — зачем.
Пример Роулинг, пожалуй, уникален. Сложно представить историю, которую любили бы так же массово, как «Гарри Поттера». Любили настолько сильно, что даже на проблематичные в 2020 году вещи были готовы закрыть глаза. На этой книге многие не просто выросли: фантастический мир волшебников был для многих безопасным пространством. Но из-за действий самой Роулинг, которая, опережая обвинения в устаревании взглядов, принялась переписывать уже созданное, вместо того, чтобы добавлять новых героев и истории, у многих возникло чувство обмана. Чувство, что «Гарри Поттер» — инструмент для зарабатывания денег. Что писательница пытается усидеть на двух стульях. Сложно убедить всех в том, что поддерживаешь сообщество, исключая из него букву Т. Сложно говорить о diversity, не прописывая полноценных, самостоятельных персонажей из меньшинств. Сложно убеждать в силе любви, если свои сообщения строишь на страхе. Даже с точки зрения маркетинга.
Источник статьи: http://www.forbes.ru/forbes-woman/403249-kak-mir-razlyubil-dzhoan-rouling-i-pochemu-delo-ne-tolko-v-ee-tvitah-o
Подарки Гарри Поттера
На протяжении многих лет Гарри Поттер получал обычные и необычные подарки от окружающих его людей. Как и любой подарок, эти характеризовали не столько Гарри, сколько людей, их даривших (особенно Дурслей!).
Содержание
Книга 1
Перед матчем по квиддичу
После схватки с Квиррелом:
- Шоколадные лягушки от Рона
- Берти Боттс от Гермионы
- Крышка с унитаза от близнецов Уизли (конфискована)
- Гора других подарков от учеников
ВНИМАНИЕ! Мантия-невидимка хотя и была воспринята Гарри как подарок, по сути таковым не являлась. Невозможно подарить человеку вещь, которая по праву и так принадлежит ему [2] .
Книга 2
Книга 3
Книга 4
- 4 торта: от Сириуса, Хагрида, Рона и Гермионы.
- Пара носков от домовикаДобби (один с узором из мётел, а другой со снитчами)
- Бумажная салфетка от Дурслей
- Книга «Команды по квиддичу Великобритании и Ирландии» от Гермионы
- Бомбы-вонючки от Рона
- Перочинный ножик от Сириуса
- Сладости от Хагрида[4]
- Свитер с вышитым на нём драконом (в честь победы над венгерской хвосторогой в первом испытании Турнира Трёх Волшебников) от миссис Уизли и немного помадок.
- Большое шоколадное яйцо от миссис Уизли
Книга 5
- Планировщик домашних заданий от Гермионы
- Комплект книг, озаглавленных как «Практическая Защитная Магия и Её Противодействие Тёмным Искусствам» от Сириуса и Люпина
- Клыкастый кошелёк от Хагрида
- Маленькая модель метлы «Молния» от Тонкс
- Огромная коробка драже Берти Боттс с разными вкусами от Рона
- Джемпер ручной вязки и рождественские пирожки от мистера и миссис Уизли
- Рисунок «Портрет Гарри» от Добби
Книга 6
- Свитер с вышитым на нём золотым снитчем от миссис Уизли
- Огромная коробка товаров из магазина «Всевозможные волшебные вредилки» от Фреда и Джоржа
- Пакет, заполненный влажными, заплесневелыми червями от Кикимера
Источник статьи: http://harrypotter.fandom.com/ru/wiki/%D0%9F%D0%BE%D0%B4%D0%B0%D1%80%D0%BA%D0%B8_%D0%93%D0%B0%D1%80%D1%80%D0%B8_%D0%9F%D0%BE%D1%82%D1%82%D0%B5%D1%80%D0%B0
The Gift
Это волшебная и нежная сказка, рассказанная под шорох падающих снежинок в объятиях магии Рождества.
Ох, и да, легким росчерком пера автора Луна Лавгуд — сокурсница Гарри. Я не при чем 🙂
Дорогая SmiLe01 создала чудесное оформление моего перевода «The Gift», в pdf-формате с иллюстрациями! Припасть к прекрасному: https://yadi.sk/i/1LEB11rAoztnD
Подарок
Гарри толкнул дверь, появившуюся в стене коридора седьмого этажа, и осторожно заглянул в Выручай-комнату. Сейчас она представляла собой огромный зал с высокими потолками, освещенный свечами. В центре стоял стол, застеленный белоснежной скатертью и накрытый на двоих. Украшением для него служила одинокая темно-красная роза в узкой хрустальной вазе; из-под серебряных крышек приборов доносились умопомрачительные запахи. Красное вино в бокалах манило, словно ожидая, когда его пригубят. Всю противоположную дверям стену занимали высокие арочные окна, за которыми в серебристом сиянии лунного света раскинулся сказочный зимний пейзаж. Пушистые снежинки медленно кружили в густом иссиня-черном воздухе. Это казалось невероятным, поскольку Гарри точно помнил, что ни одна из стен Выручай-комнаты не была внешней. Волшебство за окнами могло даже принадлежать каким-нибудь далеким Зачарованным Королевствам, а не Хогвартсу с его суровой шотландской красотой. Но где тот, кто пригласил его на этот ужин? Гарри осмотрелся, ловя себя на иррациональном, абсурдном страхе увидеть вспышку огненно-рыжих волос. Право слово, это было уже смешно! Джинни никак не могла устроить здесь ужин, она не на шестом курсе и не загадывала желаний Рождественской Шляпе. В глубине комнаты тени пришли в движение, и в круг теплого золотого света свечей медленно ступила высокая фигура. У Гарри перехватило дыхание. Его визави был… юношей? И было в его облике нечто неуловимо-странное и одновременно знакомое до дрожи, словно Гарри уже не раз видел его в собственных туманных снах. Он был высок, носил простую темную мантию и прятал верхнюю часть лица за черной маской, однако Гарри смог разглядеть и темные, идеально уложенные локоны волос, и бледную кожу, и грозовые серые глаза с серебристыми бликами. Застыв, Гарри разглядывал незнакомца в неподдельном изумлении. Кто он? Он не был похож ни на одного студента-шестикурсника, разве что находился под Оборотным зельем. Но если так, к чему была маска? Серебристо-серые глаза незнакомца на миг расширились, когда он столкнулся с Гарри долгим пронзительным взглядом, и у Гарри не осталось сомнений: он уже видел этот взгляд раньше. Он тревожил его память, отзываясь в ней призрачным шепотом, мелькая осколками стертого прошлого… Они стояли в звенящей тишине, не в силах отвести глаз друг от друга, и робкое мгновение словно обернулось бездной вечности. – Ты юноша… – прошептал незнакомец. – Вот значит как… Кольцо – твой подарок? Он поднял руку, и Гарри заметил золотой обод на тонком пальце. Дыхание резко оборвалось. Это было оно, его кольцо, предназначенное истинной любви… Наверное, это должно было показаться диким, иррациональным, но почему-то Гарри не чувствовал ничего неправильного, безотрывно глядя на кольцо, доставшееся парню. И Гарри медленно, плавно кивнул. Легкая улыбка была ему ответом. – По крайней мере, ты не Вальбурга, хотя в какой-то момент мне казалось, что я увижу именно ее. Не думаю, что смог бы носить это кольцо, окажись оно ее подарком. Гарри тоже не сдержал улыбки. Единственная Вальбурга, которую он знал, была матерью Сириуса, и если Вальбурга его визави была хоть немного похожа на ее Мордредов портрет, то Гарри прекрасно понимал его чувства. – Но кто тогда ты… – незнакомец оборвал себя на полуслове. – Не отвечай. Если ты тот, кто подарил это кольцо, ты не можешь открыть своего имени. Я должен сам его узнать. – А ты, значит, тот, кто пригласил меня на ужин? – выдохнул Гарри. – Да, – спокойно кивнул визави. Его серебристые глаза задержались на Гарри, и тот почувствовал, как заполошно-сладко забилось сердце. – Тогда я тоже должен угадать, кто ты, – прошептал он. – Иначе ты исчезнешь как сон… Хотя стоящий неподвижно в неярком, неровном пламени свечей юноша уже казался сном. – И как же мы угадаем имена друг друга, если никогда не встречались раньше? Я не могу даже предположить, как ты сумел подарить мне это кольцо, не являясь шестикурсником, – задумчиво протянул незнакомец, и Гарри в оцепенении на него уставился. – Но я учусь на шестом курсе! И если ты – тоже, то как ты можешь не знать меня? Я не уверен, но у меня стойкое ощущение, что мы уже встречались. В тебе есть что-то знакомое… в голосе, в глазах… Юноша слегка качнул головой. – Какой во всем этом смысл? Я коснулся палочкой шляпы и пожелал… если существует в этом мире человек, предназначенный только для меня… пригласить его на ужин. Затем передо мной появилось кольцо, твой подарок, как мы выяснили. И вот ты здесь… Он протянул руку и невесомо коснулся волос Гарри. – И ты реален, – продолжил шептать он. – Не образ из сновидений, не бесплотная фантазия, выдуманная мною, чтобы развеять одиночество. Но как мы можем не знать друг друга, если оба студенты-шестикурсники Хогвартса? Ты… каким-либо образом скрыл свое истинное лицо? Я ношу маску, чтобы оставаться неузнанным. Ты изменил свою внешность? Гарри покачал головой. – Нет, я действительно так выгляжу. Послушай, я знаю, что это какая-то бессмыслица, но… возможно, нам надо просто узнать друг друга получше. Раз уж мы оба здесь… и раз мы, кажется, пожелали одно и то же… – щеки обожгло предательским неловким румянцем. Его визави тоже будто бы слегка смутился. – Отличная идея. Тогда давай поужинаем и постараемся узнать побольше друг о друге. Они одновременно сели за стол, и серебряные крышки, под которыми прятались яства, испарились с легким шлейфом волшебства. Неуверенные поначалу, по мере убывания еды вопросы посыпались как из рога изобилия. С невероятным облегчением Гарри понял, что разговаривать с таинственным визави очень легко. Он и сам не заметил, как рассказал ему о большей части своей жизни, старательно опуская все упоминания о собственном имени. Его слушали с неослабевающим вниманием, но ни тени узнавания не проскользнуло в грозовых серых глазах. Поразительно, как мог другой шестикурсник не слышать ничего о Мальчике-Который-Выжил? А затем настал черед Гарри слушать. И жизнь его собеседника поразительным образом напоминала его собственную. Он тоже был сиротой, тоже немало натерпелся от своего окружения из-за своей уникальности. И так же, как и Гарри, он считал Хогвартс своим настоящим домом. Весь захваченный тихим рассказом, Гарри чувствовал, как сжимается и заходится в рваном ритме его сердце. Возможно, это было сочувствие, может, это всколыхнулась горькая память, а может, это было совершенно иное, более глубокое и сильное чувство… Луна все еще ослепительно сверкала на темном бархате неба, но Гарри казалось, что мистический серебряный свет серых глаз напротив затмевает ее сияние. Кто знает, чары ли комнаты так действовали, или же правдой было то, что счастливые часов не наблюдают, но время пролетело как одно мимолетное мгновение. Гарри поразился до глубины души, когда поднял глаза на окна и увидел в них мерцающую пелену бледного дня. – Я полагаю, что мне надо уходить… – прошептал он. – Уже утро, меня будут ждать. Если бы я только знал твое имя… Что мне делать, если я больше никогда тебя не увижу снова? Грозовые серые глаза смерили его мучительно долгим взглядом. – Мы не можем этого допустить. Как долго я желал найти кого-то, как ты, и я не позволю тебе исчезнуть. Он поднялся на ноги и потянул Гарри за собой. – Ты говорил, что почти вспомнил меня… Попробуй еще раз. Постарайся узнать меня, назови мое имя. Мы не должны расставаться. Гарри обреченно покачал головой. – Не могу. Я пытался вспомнить его всю ночь, но я не могу. Почему-то мне кажется, что ты выглядел иначе, когда я тебя встретил в первый раз… – Может быть, – выдохнул юноша. – Пусть это будет напоминанием… Он наклонился и мягко коснулся губ Гарри своими губами. Поцелуй был легок как шепот ветра за окном, но он всколыхнул в памяти, в чувствах Гарри настоящую бурю. – Вспомни меня… – в серебристо-серых глазах застыла просьба-приказ. – Да… – завороженно прошептал Гарри. – Еще раз… поцелуй меня… Это было подобно волшебству. Гарри растворился в глубоком, исступленном поцелуе, чувствуя, как становится единым целым с… Дрожь прошила все тело подобно молнии. Он вспомнил. – Том, – рука Гарри немилосердно дрожала, когда он прикоснулся к знакомым темным локонам. – Том Риддл… Но как. – Ты все же узнал меня, – серые глаза довольно заблестели. – Ты должен скорее назвать мое имя Шляпе, и тогда мы сможем встречаться в этой комнате в любое время. Но как мне узнать тебя? Я хочу оставить себе твой подарок навсегда. Почему ты побледнел? Что с тобой? Гарри в оцепенении смотрел на него. – Том… Когда ты коснулся Шляпы? – Когда? – Том медленно провел пальцами по щеке Гарри. – Сегодня, конечно, когда профессор Бири принес ее. – Профессор Бири? – сглотнул Гарри. – Год… какой год, Том? – Год? – Том, прищурившись, пронзительно на него посмотрел. – Сорок третий, разумеется. Или ты считаешь иначе? – Я коснулся Шляпы… – тихо выдохнул Гарри, – в девяносто шестом… На одно короткое мгновение Том замер, а затем прошептал: – Так вот почему ты меня знаешь, а я тебя – нет… Мы из разных времен, и когда мы, наконец, встретимся, я уже буду стар, а ты молод как сейчас. Я сильно изменился? Гарри обессиленно рухнул в кресло. – Изменился? Ну, можно сказать и так… Горькая боль безжалостно сжала его сердце, когда он посмотрел в ясные серые глаза Риддла. – Я бы все отдал за то, чтобы ты остался таким, как сейчас… И, не выдержав, он спрятал лицо в ладонях. – Гарри? Гарри изумленно поднял взгляд. Он не ослышался? – Тебя именно так зовут, верно? – Том протянул руку и слегка коснулся его щеки кончиками пальцев. – Так странно… Я потянулся за тобой, за твоей памятью и словно растворился в ней… стал единым с ней… и вдруг понял, – он сглотнул. – Я знаю, что тебя зовут Гарри, и я знаю… Темный Лорд, о котором ты мне рассказал, тот, кто оставил тебе этот шрам… это был я, не так ли? Гарри молча кивнул. – Это ужасно. И все же… – неистово зашептал Том в губы Гарри, непрестанно касаясь их в невесомых поцелуях. – И все же нашими желаниями было отдать свои подарки тому, кто предназначен нам судьбой, и мы обрели друг друга… Они посмотрели друг на друга так, словно увидели в новом свете. – Интересно, – шепотом протянул Гарри. – Что произойдет, если мы выйдем из этой комнаты вместе? Каждый из нас вернется в свое время, или все же мы останемся вместе? Том крепко взял его за руку. – Давай выясним это, Гарри. Если время не разлучит нас сейчас, и мы вернемся в мой год, то мы сможем изменить будущее. Если в твой… Что ж, значит, у Темного Лорда появится новый враг, самый безжалостный и беспощадный из всех, с кем он имел дело. Я никому и никогда больше не позволю причинить тебе вред. Они медленно подошли к тяжелым дубовым дверям, распахнули их. И нерешительно вышли в освещенный факелами коридор вместе. Путь им тут же преградила темная фигура. – Мистер Поттер и… мистер Риддл? Это действительно неожиданно. Минерва МакГонагалл внимательно посмотрела на них, и ее старое морщинистое лицо озарилось доброй улыбкой. – Я смотрю, после стольких лет вы, наконец, нашли свой потерянный подарок, Том. Пусть для этого вам потребовалась почти вся жизнь.
Источник статьи: http://ficbook.net/readfic/4087404