У меня сегодня праздник!
У меня сегодня праздник,
Круче он, чем Новый Год.
Ты с утра в постель мне подал
Замечательный компот.
Не нашел на кухне кофе.
Он — на полке, где всегда.
Ты про это знать не можешь.
Впрочем, это ерунда.
Ты компот налил в бокальчик
Со щербинкой на боку.
Не нашел, сказал ты, чашки.
Это я понять могу.
Я ж не зря вчера старалась
Спрятать всё, что жалко бить.
Чтоб сегодня самой доброй
И терпимой самой быть.
Полбокальчика компота
На постель ты расплескал.
Не волнуйся, милый, что ты,
Дай-ка мне скорей бокал.
Я допью его с улыбкой,
С благодарностью допью.
А за новую простынку
Как-нибудь потом убью.
Ты яичницу пожарил.
Прямо будто я в раю?
Пусть она со скорлупою,
Я её пережую.
Ой, а это что? Мимоза?
Да когда же ты успел?
Ах, вчера? И ловко спрятал?
Удивить меня хотел?
Где же ты её припрятал?
Да-а? В костюм свой
выходной?
Ни за чтоб не догадалась!
(Чистить буду в выходной.)
Сам помоешь ВСЮ посуду?
Две тарелки? БАЦ! Одну.
Не волнуйся, всё в порядке.
Веник вон стоит, в углу.
До чего ж ты мил сегодня,
Просто хочется рыдать.
Собираться? К маме в гости?
Не могу тебя узнать!
Тёщу — мамой? Это круто
Я не смела и мечтать.
На руках нести не надо,
Лучше за руку держать.
Я не вздрогнула ни разу,
Улыбалась во весь рот.
Не сказала ни «зараза»,
Ни «безрукий», ни «урод».
Хорошо, что праздник женский
Не решили удлинить.
Ведь реально невозможно
Долго это выносить.
9 марта 2009 года.
Источник статьи: http://stihi.ru/2009/03/09/3661
Главная
Рейтинг
пользователей
У меня сегодня праздник,
Круче он, чем новый год.
Ты с утра в постель мне подал
Замечательный компот.
Не нашел на кухне кофе.
Он — на полке, где всегда.
Ты про это знать не можешь.
Впрочем, это ерунда.
Ты компот налил в бокальчик
Со щербинкой на боку.
Не нашел, сказал ты, чашки.
Это я понять могу.
Я ж не зря вчера старалась
Спрятать всё, что жалко бить.
Чтоб сегодня самой доброй
И терпимой самой быть.
Пол бокальчика компота
На постель ты расплескал.
Не волнуйся, милый, что ты,
Дай–ка мне скорей бокал.
Я допью его с улыбкой,
С благодарностью допью.
А за новую простынку
Как–нибудь потом убью.
Ты яичницу пожарил?!
Прямо будто я в раю!
Пусть она со скорлупою,
Я её пережую.
Ой, а это что? Мимоза?
Да когда же ты успел?
Ах, вчера? И ловко спрятал?
Удивить меня хотел?
Где же ты ее припрятал?
Да-а? В костюм свой выходной?
Ни за чтоб не догадалась!
(Чистить буду в выходной)
Сам помоешь всю посуду?
Две тарелки? Бац! Одну.
Не волнуйся, все в порядке.
Веник вон стоит, в углу.
До чего ж ты мил сегодня,
Просто хочется рыдать.
Собираться? К маме в гости?
Не могу тебя узнать!
Тещу — мамой? Это круто!
Я не смела и мечтать.
На руках нести не надо,
Лучше за руку держать.
Я не вздрогнула ни разу,
Улыбалась во весь рот.
Не сказала ни «зараза»,
Ни «безрукий», ни «урод».
Хорошо, что праздник женский
Не решили удлинить,
Ведь реально невозможно
Долго это выносить.
Хорошо, что скоро вечер.
Канет день в теченье лет.
И останется на кухне
Лишь засушенный букет.
Простыню я отстираю,
Ловко вычищу пиджак,
И закончится на кухне
Этот жуткий кавардак.
Приведу себя я в норму,
И квартиру приведу.
И с счастливой самой мордой
На кровать я упаду.
Спишь уже? Ну, баю-баю.
Завтра снова «вечный бой»?
С мыслью старой засыпаю:
«Хорошо, что ты — со мной!»
Источник статьи: http://www.anekdotov-mnogo.ru/content/similar/20874
У меня сегодня праздник, Круче он, чем Новый Год. Ты.
У меня сегодня праздник,
Круче он, чем Новый Год.
Ты с утра в постель мне подал
Замечательный компот.
Не нашел на кухне кофе.
Он — на полке, где всегда.
Ты про это знать не можешь.
Впрочем, это ерунда.
Ты компот налил в бокальчик
Со щербинкой на боку.
Не нашел, сказал ты, чашки.
Это я понять могу.
Я ж не зря вчера старалась
Спрятать всё, что жалко бить.
Чтоб сегодня самой доброй
И терпимой самой быть.
Пол бокальчика компота
На постель ты расплескал.
Не волнуйся, милый, что ты,
Дай-ка мне скорей бокал.
Я допью его с улыбкой,
С благодарностью допью.
А за новую простынку
Как-нибудь потом убью.
Ты яичницу пожарил.
Прямо будто я в раю?
Пусть она со скорлупою,
Я её пережую.
Ой, а это что? Мимоза?
Да когда же ты успел?
Ах, вчера? И ловко спрятал?
Удивить меня хотел?
Где же ты её припрятал?
Да-а? В костюм свой выходной?
Ни за чтоб не догадалась!
(Чистить буду в выходной.)
Сам помоешь ВСЮ посуду?
Две тарелки? БАЦ! Одну.
Не волнуйся, всё в порядке.
Веник вон стоит, в углу.
До чего ж ты мил сегодня,
Просто хочется рыдать.
Собираться? К маме в гости?
Не могу тебя узнать!
Тёщу — мамой? Это круто!
Я не смела и мечтать.
На руках нести не надо,
Лучше за руку держать.
Я не вздрогнула ни разу,
Улыбалась во весь рот.
Не сказала ни «зараза»,
Ни «безрукий», ни «урод».
Хорошо, что праздник женский
Не решили удлинить.
Ведь реально невозможно
Долго это выносить.
Хорошо, что скоро вечер.
Канет день в теченье лет.
И останется на кухне
Лишь засушенный букет.
Простыню я отстираю,
Ловко вычищу пиджак,
И закончится на кухне
Этот жуткий кавардак.
Приведу себя я в норму,
И квартиру приведу.
И с счастливой самой мордой
На кровать я упаду.
Спишь уже? Ну, баю-баю.
Завтра снова «вечный бой»?
С мыслью старой засыпаю:
«Хорошо, что ты — со мной»
Источник статьи: http://anekdotikov.net/stishki/654/
У меня сегодня праздник лучше он чем
- ЖАНРЫ 360
- АВТОРЫ 270 583
- КНИГИ 632 318
- СЕРИИ 23 905
- ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 595 434
Алексей Владимирович Поярков
Ликвидация. Книга первая
Алексей Владимирович Поярков
Ликвидация. Книга первая
Он каждый день висит на волоске от смерти, чувствует за спиной ее леденящее дыхание. Смерть смотрит на него глазами воров, убийц и бандитов, она забирает его друзей, соратников и близких. Но он обязан выжить и для этого стал сыщиком, охотником, зверем, познав, что не всякий друг надежен, не всякий преступник — враг. Его знает вся послевоенная Одесса — подполковника уголовного розыска Давида Гоцмана, но лучше всех изучил его враг, главарь банды Академик, для которого избавиться от ненавистного мента — дело принципа.
…Чудо, какой это голубь был. Загляденье, а не голубь. Разве такого сейчас достанешь. Со всех окрестных дворов сбегались пацаны полюбоваться мурым николаевским, на которого Рваному подфартило. Продать предлагали. Да только разве такого красавца продашь. Конфета, а не голубь.
Рваный, пацан с порванной нижней губой, даже засмеялся от счастья. Негромко, как-никак ночь на дворе. А голубь, словно сознавая собственную необычайную красоту, важно поводил породистой головкой, доверчиво пригревшись в руках Рваного. Красота. И крыло — не острое, как у прочих, а дугой…
Вытянув губы, пацан нежно подул своему любимцу на перья. Голубь, отвечая на ласку, благодарно коснулся клювом порванной нижней губы…
— От щеня бесстыжая! — Пацан от удовольствия зажмурился.
А когда открыл глаза, увидел очень хорошо знакомый ему предмет. Сизо-серый, в цвет голубиного крыла, ствол ТТ качался перед самым его носом — беззвучно и оттого особенно выразительно.
— Ч-ш-ш-ш… — прошипел старший оперуполномоченный Одесского уголовного розыска капитан милиции Леха Якименко, приложив палец к губам.
Рваный, не выразив удивления, кивнул. Чего ж непонятного? Работают люди. Вон их сколько не спит по ночам… Скользнув глазами по двору, пацан увидел не меньше десятка милиционеров, которые, стараясь не скрипеть старыми ступенями, взбегали по лестнице на галерею, шедшую вдоль стены дома.
— Вы до Сеньки Шалого? — шепотом поинтересовался Рваный.
Не опуская пистолета, Якименко молча кивнул. И тут же добавил:
— В пятой квартире, — прошептал пацан, теребя птичьи перья.
Якименко усмехнулся, отчего русые усы над верхней губой приподнялись: мол, не об этом.
— Где губу-то порвал?
— Та было, — беззаботно отмахнулся Рваный.
— Ладно, вали, — кивнул капитан, опуская пистолет и оглядываясь на подчиненных.
Рваный, облегченно вздохнув, полез по ветхой лестнице на крышу голубятни. Голубь волновался у него в руках.
Немолодой старшина, возглавлявший сгрудившихся у дверей пятой квартиры милиционеров, нетерпеливо взглянул на начальника. «Ломать, что ли?» — говорил этот взгляд.
Прежде чем отдать приказ, Леха Якименко зачем-то посмотрел на пацана с голубем. Тот был уже на крыше голубятни, внимательно и нежно рассматривал своего пернатого друга, словно собирался отпустить его насовсем. Красавец голубь у парня, это верно. Леха вспомнил собственное детство, свою голубятню — она была кривобокой, слегка осевшей в землю, — и улыбнулся углом рта.
Между тем Рваный, легко и сильно взмахнув рукой, подбросил голубя в ночное небо. Птица, трепеща крыльями, взмыла над Одессой. А пацан, провожая ее взглядом, внезапно прорвался оглушительной трелью. От мастерского свиста заложило уши.
— Атас, Сема! Мусора.
Сказать, что Якименко не был готов к такому обороту событий, было бы неправдой. Он ведь и сам, когда был дворовым пацаном, завидя ментов, прыгал с крыш в соседние дворы.
— Ломай! — бросил он старшине сквозь зубы, а сам, перевалившись через перила галерейки, бросился, на улицу…
На углу дома, где жил Сенька Шалый, скучал Тишак, молодой, неопытный оперативник. Скучал и в душе костерил капитана Якименко за то, что тот доверил ему такой непримечательный, тыловой, можно сказать, участок боевых действий…
Но оконное стекло на втором этаже вдруг хрустко рассыпалось, и из окна, как черт из табакерки, вывалился плотный, горбоносый, с заспанным лицом Сенька Шалый, одной рукой подтягивавший штаны, а второй — щелкавший затвором «тэтэшника».
«Все, — успел подумать Тишак, пока его холодные пальцы судорожно пытались выдрать из кармана застрявший наган. — Вот теперь — все… Мама дорогая».
Наткнувшись на чужака, Сенька выбросил вперед руку с пистолетом. Промахнуться не мог — до мента было не больше полутора метров. Тот даже инстинктивно головой задергал… Но вместо грохота тишину ночной улицы разорвал сухой щелчок. Осечка.
Ну что ж ты, Тульский-Токарев. Шалый дернул затвор и снова прицелился в темную фигуру… Снова осечка.
Тишак, завороженно глядя в черный зрачок дула, опять дернул головой, уклоняясь от невидимой пули. И словно во сне услышал собственный слабый голос:
— Э-эй. Стоять! Уголовный розыск!
Ну и нахал мент, удивился Сенька Шалый. Пустые руки, а еще орет посреди ночи… Он отскочил на пару шагов и в третий раз, уже в холодной злобе, щелкнул затвором.
Очнулся Тишак почему-то на земле, рядом тяжело дышал запыхавшийся Якименко. В последний момент он с разбегу сшиб оперативника на мостовую, и пуля Шалого просвистела над их головами. Сам Шалый, убедившийся в том, что ментовский ангел-хранитель сегодня на посту, улепетывал вниз по улице не хуже знаменитых бегунов братьев Знаменских.
— Куда ты голым задом наперед! — яростно выдохнул Якименко, вскакивая на ноги. — У него ж волына!
— Так не стреляла ж… — растерянно отозвался Тишак.
— Ладно. Потом поговорим. Сейчас есть дела поважнее.
Сенька Шалый бежал по улице не оглядываясь и время от времени петляя, чтобы преследователям было труднее целиться.
Так. Теперь подворотня… Он успел свернуть в спасительную тьму, но оттуда неожиданно грянул милицейский свисток. Ах ты… Оскалившись, Сенька наугад выстрелил и припустил дальше, к перекрестку. Уж там-то что-нибудь обязательно подвернется…
И точно. Издалека увидал Сенька ссутулившегося на козлах брички-развалюхи извозчика — вечного, как сама Одесса, прошедшего через все революции, реквизиции и оккупации…
— Конячник, стой. — Из-за сбитого дыхания грозности в голосе маловато получилось, но извозчик, одетый в какую-то хламину с капюшоном, встрепенулся, заозирался.
Леха Якименко, стучавший сапогами метрах в ста позади Сеньки, даже губу закусил от досады. Чтоб тебя, Шалый. Неужели опять уйдешь? Ну и везуха тебе.
Примерился с колена по бегущему. Отрывисто рявкнул ТТ. Сенька, нелепо взмахнув руками, упал, но тут же вскочил и запрыгал дальше.
Извозчику творившаяся на ночных улицах катавасия явно была не по душе. Втянув голову в плечи, он изо всех сил хлестнул было сонную конягу. Дескать, ну вас, граждане уголовники и граждане начальники. Пуля, она завсегда пуля, от своих или от чужих. Особенно в таком веселом городе, как Одесса…
Источник статьи: http://www.litmir.me/br/?b=147119&p=18
Хорошо, что ты со мной
У меня сегодня праздник, круче он, чем Новый Год.
Ты с утра в постель мне подал замечательный компот.
Не нашел на кухне кофе. Он на полке — где всегда.
Ты про это знать не можешь. Впрочем, это ерунда.
Ты компот налил в бокальчик со щербинкой на боку.
Не нашел, сказал ты, чашки. Это я понять могу.
Я ж не зря вчера старалась спрятать все, что жалко бить.
Чтоб сегодня самой доброй и терпимой самой быть.
Пол-бокальчика компота на постель ты расплескал.
Не волнуйся, милый, что ты. Дай-ка мне скорей бокал.
Я допью его с улыбкой, с благодарностью допью.
А за новую простынку как-нибудь потом убью.
Ты яичницу пожарил. Прямо будто я в раю!
Пусть она со скорлупою, я ее пережую.
Ой! А что это? Мимоза? Да когда же ты успел?
Ах, вчера? И ловко спрятал? Удивить меня хотел?
Где же ты ее припрятал? Да-а? В костюм свой выходной?
Ни за чтоб не догадалась! (Чистить буду в выходной)
Сам помоешь ВСЮ посуду? Две тарелки? БАЦ! Одну.
Не волнуйся, все в порядке. Веник вон стоит, в углу.
До чего ж ты мил сегодня, просто хочется рыдать.
Собираться? К маме в гости?? Не могу тебя узнать!
Тещу — МАМОЙ?? Это круто! Я не смела и мечтать.
На руках нести не надо, лучше за руку держать.
Хорошо, что праздник женский не решили удлинить.
Ведь реально невозможно долго это выносить.
Хорошо, что скоро вечер, канет день в теченье лет.
И останется на кухне лишь засушенный букет.
Простыню я отстираю, ловко вычищу пиджак,
И закончится на кухне жуткий этот кавардак.
Приведу себя я в норму, и квартиру приведу.
И с счастливой самой мордой на кровать я упаду.
Спишьуже? Ну, баю-баю. Завтра снова «в вечный бой».
С мыслью старой засыпаю: «Хорошо, что ты со мной.
Поддержи Бугага.ру и поделись этим постом с друзьями! Спасибо, друг! 🙂
Дорогой друг, рекомендуем войти на сайт под своим логином, либо авторизоваться через свою соцсеть.
Авторизация займет буквально два клика, и затем вы получите много возможностей на сайте, кроме того случится магия с уменьшением количества рекламы. Попробуйте, вам понравится!
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
Источник статьи: http://bugaga.ru/poetry/1146735051-horosho-chto-ty-so-mnoy.html